Сборник оформлен как запись рассказов о забавных случаях, острых словцах, которыми делились друг с другом папские секретари-гуманисты, собиравшиеся после работы в небольшой комнатке, прозванной ими «вральней» (buggiale). Но эту инсценировку вряд ли следует принимать всерьез, Так же как инсценировки выше разобранных трактатов-диалогов. Весьма вероятно, что секретари-гуманисты действительно собирались во «вральне» и рассказывали друг другу всякие сплетни и анекдоты, но маловероятно, чтобы эти рассказы касались тех общеизвестных, ходячих сюжетов, которым посвящена большая часть «Фацеций». Инсценировка, примененная Поджо, является скорее всего литературной формой, использованной для того, чтобы придать сборнику вид произведения более реалистического, приблизить его к современной жизни.

В анекдотах «Фацеций», несмотря на традиционность их сюжетов, нередко проявляются и демократические симпатии автора, его интерес и внимание к маленьким, бедным людям, не теряющим в своей тяжелой судьбе ни присутствия духа, ни остроумия.

Характерна, например, такая фацеция: «Миначо проиграл в кости свои деньги (а он был беден), а затем и свою одежду и стоял, плача, у дверей таверны, в которой играл. Один из его друзей, увидев его горюющим и плачущим, спросил у него, что с ним. — "Ничего!" "Почему же ты плачешь, если у тебя ничего нет?" — "Именно потому, что ничего не имею". Один думал, что нет оснований плакать, другой же плакал потому, что у него ничего не оставалось»[403].

Или такая: «Некий богач, закутанный в теплые одежды, зимою шел в Болонью. В горах он встретил крестьянина, на котором был один-единственный плащ, да и тот очень подержанный. Богач удивился, как в такой холод — ибо был ветер и шел снег — человек может не зябнуть. Он спросил у крестьянина, неужели ему не холодно. "Нисколько", — отвечал тот с веселым лицом. Богач, удивленный, воскликнул: "Как! Я дрожу в мехах, а ты — почти голый и не чувствуешь холода?" — "И ты бы не мерз, — отвечал крестьянин, — если бы на тебе была надета, как на мне сейчас, вся одежда, какая у тебя есть"»[404].

Значительное количество анекдотов посвящено монахам, священникам, прелатам, которые высмеиваются как лицемеры, корыстолюбцы, развратники, что, однако, нигде не приводит к высказываниям не только антирелигиозным, но и антицерковным.

Очень ярко рисует отношение Поджо ко всему устройству римской курии, столь хорошо ему известной, следующая новелла.

«В римской курии почти всегда царит фортуна и очень редко прокладывает себе путь талант или добродетель. Всего можно добиться настойчивостью или счастливым случаем, не говоря о деньгах, которые царят повсюду на земле. Один из моих друзей, видя с огорчением, что ему предпочитают людей, которые гораздо ниже его и по знаниям, и по нравственным качествам, жаловался на это Анджелотто, который был кардиналом св. Марка. Он говорил, что никто не хочет обращать внимание на его достоинства и что людей, которые ни в каком отношении не могут с ним равняться, ставят выше его. Он вспоминал о своем учении и трудах, на это учение положенных. Кардинал, который был скор на насмешку над пороками курии, сказал: "Здесь ни наука, ни ученость не помогают. Но потерпи и потрать некоторое время на то, чтобы разучиться тому, что ты знаешь, и научиться порокам. Тогда ты встретишь хороший прием у папы»[405].