– Измена… Слова-то какие, как будто в Средневековье. Нет там никакой измены, в этом вашем Ордене.

– Я своими ушами слышала, как рыцарь Быстроногий пришел к Мышастому, привел ему базилевса, а Мышастый звал рыцаря командором.

– Ну слышала, ну и что? – скучно протянул Чубакка. – Почему ты решила, что это измена? Может быть, человек просто добросовестно выполняет свои обязанности.

– Кто выполняет? – не выдержал Василий.

– Ну этот ваш, командор… Как его там бишь… Быстроногий. Ему дали задание поймать беглеца, он поймал и отчитался перед начальством.

– Перед каким начальством? – изумилась Настя. – У него один начальник – Гроссмейстер Ордена.

– Ну вот, а я о чем, – невозмутимо кивнул Чубакка.

На секунду установилось полное молчание, слышен был только комариный зуд автомобильных моторов глубоко внизу.

– Ты хочешь сказать, что Мышастый и есть Великий магистр? – спросила Хелечка. Впервые, кажется, она потеряла свой гордый и неприступный вид и смотрела ошарашенно.

– Само собой. – Чубакка пожал плечами и глянул на Настю и Василия. – А вы что, не знали? Я думал, все знают.

– Это ложь! – звенящим голосом вскричала Настя.

Чубакка снова пожал плечами.

– Честное слово, даже обидно такое слушать. Я, между прочим, триумвир.

Хелечка смотрела на него испытующе.

– Рыжий, согласись, в это трудно поверить. Даже мне.

– А в то, что командор Мышастому прислуживает, – в это тебе поверить не трудно?

Возникла пауза, она длилась и длилась. Рыцарь играл желваками, Настя прижала руки к груди и не отрываясь смотрела на Чубакку.

– Вы все ничего не понимаете в государственном управлении, – сказал он, явно наслаждаясь ситуацией. – Любой политик знает, что чуму надо истреблять холерой. Вспомните, что было еще лет десять назад. Эта гнусная оппозиция, эта поганая пятая колонна, эти мерзкие иностранные агенты, которым мог стать буквально любой, даже новорожденный младенец. Как они мутили народ, как баламутили! И то им не то, и это не се… Им, видите ли, не нравилась уголовная ответственность для детей старше двенадцати. Ну а что же делать, как иначе справиться с этими злобными и дикими карликами? Вы не представляете, сколько крови нам попортили все эти сетевые хомячки и примкнувшие к ним креаклы! Эти их белые ленты, эти их дурацкие гимны…

Он пропел, кривляясь:

– Это был мирный протест, – тихо сказала Настя.