— Билет всегда достанете, — добавила Лена. — Для вас, фронтовиков, особая касса на вокзале.

Сима улыбнулась.

— А ты, как я погляжу, боишься одна ночевать?

Ответная улыбка загорелась в Лениных глазах.

— Правду сказать? В общем-то, конечно, вдвоем лучше.

Лена аккуратно закрыла тетрадку.

— Вы моего папу хорошо знаете?

— Как тебе сказать, — Сима помедлила. — Мы были вместе на фронте.

— Он хороший, правда? — спросила Лена.

— Хороший, — ответила Сима.

— Погодите, — Лена встала со стула. — Я вам сейчас альбом принесу.

Она вышла из комнаты и почти тут же вернулась, неся обеими руками большой, должно быть, тяжелый альбом в бархатном переплете, по вишневому фону серебряные листья.

Среди скудной обстановки комнаты каким-то необычно ярким, неожиданным казался этот альбом в нарядном переплете.

— Наша бабушка нам этот альбом подарила, — сказала Лена. — Мы раньше с бабушкой жили, она, бывало, все папу ждала, говорит: «Вот дождусь его, тогда и умереть впору».

— Дождалась? — спросила Сима.

— Нет, умерла, в прошлом году, когда папа еще был на фронте. Так жалко…

— И папа, наверно, жалел, что не застал ее, — сказала Сима.

— Еще как жалел!

Лена сцепила вместе пальцы рук, проговорила тихо:

— У нас на бабушке весь дом держался…