– Я сравнил бы наш банк с громадною паровою машиной, причем роль пара заменяет капитал, а вот этот пароход, на котором мы сейчас плывем, – это только один из приводов, который подчиняется главному двигателю… Гений заключается только в том, чтобы воспользоваться уже готовою силой, а поэтому я предлагаю тост за… Штоффу сегодня было суждено не кончить. В самый интересный момент, когда уже стаканы были подняты, с капитанского мостика раздался голос штурмана: – Галактион Михеич, пожар![1187]

– Я сравнил бы наш банк с громадною паровою машиной, причем роль пара заменяет капитал, а вот этот пароход, на котором мы сейчас плывем, – это только один из приводов, который подчиняется главному двигателю… Гений заключается только в том, чтобы воспользоваться уже готовою силой, а поэтому я предлагаю тост за…

Штоффу сегодня было суждено не кончить. В самый интересный момент, когда уже стаканы были подняты, с капитанского мостика раздался голос штурмана:

– Галактион Михеич, пожар![1187]

Речь Штоффа заново разворачивает главную метафору текста – аналогию между общественными и естественными силами с точки зрения их управляемости. Однако в момент риторической кульминации заявляет о себе «реальная» власть природы, принимая форму пожара, который выжжет Заполье дотла. Словно вырвавшись из «дискурсивного корсета», неукротимая сила природы во всей своей материальности сметает возведенные человеком риторические построения.

В конце концов персонажи «Хлеба» остаются перед лицом чисто случайного характера событий, не поддающихся ни интерпретации, ни контролю. Единственное действующее лицо романа, не затронутое крахом (нарративных) моделей, – еврей Ечкин. Хотя Ечкин выступает одним из важнейших деятелей капиталистического процесса, сам он капитала не скапливает. Никогда не имея средств, зато всегда пребывая в превосходном расположении духа, он мчится с места на место в постоянных поисках новых дел, занимаясь ими исключительно ради них самих.

– Вот все вы так: помаленьку да помаленьку, а я этого терпеть не могу. У меня, батенька, целая куча новых проектов. ‹…› Стеариновый завод будем строить. ‹…› Потом вальцовую мельницу… да. Потом стеклянный завод, кожевенный, бумагу будем делать. По пути я откупил два соляных озера. – Ечкин не утерпел и выскочил из своего щегольского зимнего экипажа. Он так и сиял здоровьем. ‹…› Для него [Галактиона] Ечкин являлся неразрешимою загадкой. Чем человек живет, а всегда весел, доволен и полон новых замыслов[1188].

– Вот все вы так: помаленьку да помаленьку, а я этого терпеть не могу. У меня, батенька, целая куча новых проектов. ‹…› Стеариновый завод будем строить. ‹…› Потом вальцовую мельницу… да. Потом стеклянный завод, кожевенный, бумагу будем делать. По пути я откупил два соляных озера. – Ечкин не утерпел и выскочил из своего щегольского зимнего экипажа. Он так и сиял здоровьем. ‹…›