— «отдачу тех городов наших, откуда следуют паломники-мусульмане, на откуп прибывающим из Аравии проводникам в Святые земли. Города Маргилан, Самарканд и Ташкент, — писал М. Никольский, — открыто отдаются властями этих городов на откуп проводникам; кто больше даст, тот и препровождает паломников в Святые земли» (146);

— «поборы далилей или мутаввифов», то есть инструкторов-проводников пилигримов по Святым местам. Они «берут под свою опеку пилигрима, — извещал М. Никольский, — с момента его прибытия на Святую землю, в Джидду или Ямбо (Йанбу). Хаджии каждой страны имеют в этих портах своего, закрепленного за этой страной мутаввифа, к которому они и обращаются по приезде».

Порядок этот «сам по себе ничего худого не заключавший», отмечал коллежский секретарь Д. Беляев (временно управлял консульством летом 1908 г.) превратился со временем в «монопольное право мутаввифов оказывать услуги паломникам строго той или иной страны. … За монополию эту они выплачивали крупные бакшиши [взятки] шарифу». Среди мутаввифов, обслуживавщих наших пилигримов из Средней Азии, имелась, по словам Д. Беляев, «даже женщина, унаследовавшая это право и жившая перепродажей его другим». Мутаввифы, как считал Д. Беляев, являлись «главным инструмент шарифа по извлечению денег из паломников». Поскольку были они людьми состоятельными, то новый генерал-губернатор Хиджаза обязал их «поделиться теми деньгами, которые они нажили на паломниках», и внести часть из них в казну вилайета. «Главный мутаввиф яванцев, к примеру, с которого генерал-губернатор потребовал 50 000 лир (около полумиллиона рублей), согласился выделить 40 000 лир»;

— мздоимства представителей официальных властей, руководителей городских служб и даже сотрудников некоторых консульств. «Нещадно обирал» паломников из Индии английский вице-консул, Мухаммад Хусейн, индус, «взимая с каждого — на непредвиденные расходы — по 40 рублей. Львиную долю оставлял себе»; остальные деньги отдавал валию и шарифу (147).