К слову, когда в отсутствие консула М. Никольский управлял консульством, то добился освобождения нескольких рабов. «Сегодня утром, — извещал он посла в Константинополе (20.07.1905), — ко мне пришли два негра, получившие вчера свободу по моему требованию». Вместе с тем, каймакам Джидды во время встречи и беседы с драгоманом консульства Воиновым «просил его, как можно скорее отправить этих освобожденных невольников в Судан» — во избежание проявления недовольства со стороны местных арабов (192).

Упоминая о мекканской колонии выходцев из России, М. Никольский замечает, что немало имелось среди них лиц, «бежавших из тюрем, от долгов, судебного преследования или военной службы». В Мекке, по его словам, жили «преимущественно туркестанцы и бухарцы. Татары для проживания избрали Медину». Предпочтение, что татары отдавали Медине, объяснялось, по его мнению, еще и тем, что климат там был «не так жарок, как в Мекке». Именно в мединских «богословских учебных заведениях, славящихся во всем исламском мире, чаще всего обучались и состоятельные ученики из мусульманских мест в России».

Некоторые из оседавших в Мекке мусульман-выходцев из России женились на арабках. Мекканцы тоже брали в жены «бухарок и татарок». Многие мекканские татары, также как и их соплеменники в Медине, «получали жен из Казани». Татарки, будучи «не в состоянии свыкнуться с местным жарким климатом, быстро вяли».

На слуху у мекканцев, свидетельствует М. Никольский, во время его службы в Джидде было несколько имен щедрых благотворителей-мусульман из России. Среди них — «известный бакинский богач Тагиев, пожертвовавший на нужды города десятки тысяч» (193).

Возвращаясь из хаджжа, паломники везли с собой из Святых мест подарки-сувениры. Чаще всего — «четки (черные — из местных кораллов, и желтые — из Константинополя), до 3 000 000 ниток ежегодно, и жестянки с водой из Священного источника Замзам» (194).

Надо сказать, что паломники-мусульмане из России ценили то, что делало русское правительство и дипломатические миссии в Турции, Египте, Индии, Месопотамии и Аравии по их защите во время паломничества в Святые земли ислама в Аравии.

«Киргизы Семипалатинской области, — телеграфировал фон Циммерман (22.02.1903), — во главе с волостным старшиной, собравшись 16 февраля во дворе Заповедной мечети в Мекке, где находится Кааба, вознесли Богу горячие молитвы о здравии и благоденствии Их Императорских Величеств Государя Императора и Государыни Императрицы». Получив эту телеграмму и ознакомившись с ней, «Государь повелел передать Высочайшую благодарность» русскоподданным киргизам Семипалатинской области, прибывшим на поклонение в Мекку (195).