«22 апреля с. г., — докладывал из Константинополя коллежский секретарь Писарев (26.04.1904), — явился в посольство русскоподданный Мухаммад Хафиз и поведал о том, что в Константинополе образовался кружок лиц», выходцев из России, принявших турецкое подданство. Во главе их стоит «бухарец Ибрагимов, уроженец Тобольской губернии, Тарского уезда, Бухарской волости, прибывший в Константинополь 4–5 месяцев тому назад (имеет загранпаспорт, выданный ему 25.09.1903 г. градоначальником Санкт-Петербурга)».
В кружок этот входят: «Хаджи Ахмед-эфенди, уроженец Казанской губернии, торговец красным товаром [материалом для одежды, аршинным, покупаемым на меру длины]; Махмеди Вахидов, владелец бакалейной лавки и др. Всего 10 человек (почти все торговцы)».
Лица эти, опекаемые турками, «распространяют среди населения Константинополя слухи о стеснениях и жестокостях, которым будто бы подвергаются мусульмане, проживающие в России».
Копии с составленного ими «Списка требований к русскому правительству» вышеуказанные лица передали в «английское и германское консульства». Несколько копий «выслали также в Россию — для распространения среди мусульманского населения, через доверенных лиц [указываются] в Астрахани, Оренбурге, Санкт-Петербурге и Симбирской губернии». Главное их требование состоит в возврате им, отобранных, якобы, у них, «прав на свободу совести и вероисповедания» (196).
«Осознавая степень угрозы, таящейся для России в использовании Англией и Турцией исламского фактора» в своих целях, российские дипломаты обращали внимание Санкт-Петербурга «на недопустимость недооценки политического аспекта паломничества». Указывали на то, что «отсутствие на этот счет специальной правительственной программы, способной сыграть роль своего рода противовеса панисламистским устремлениям Турции и честолюбивым замыслам англичан, конкретно в Закавказье и Средней Азии, является серьезным и досадным упущением».
Всесторонне вопрос об «исламском факторе», как таковом, рассматривался в июне 1911 г., на специальном межведомственном совещании, проходившем в МИД Российской империи. В принятых на нем рекомендациях говорилось о необходимости «оперативного устранения трудностей, связанных с паломничеством русскоподданных мусульман в Святые места шиитов и суннитов», и о должном противодействии «политическому воздействию на них» со стороны Англии и Турции (197).