– Надо покончить с этим: арестовать Робеспьера!

Лозо прибавляет:

– Под суд обвинителя!

– Под суд! Под суд! – повторяет толпа.

Луше встает и, озираясь кругом, спрашивает, поддерживают ли его.

– Да! да! – отвечают ему сотни голосов.

Робеспьер-младший говорит, не оставляя своего места:

– Я причастен к злодеяниям моего брата; присоедините меня к нему!

На эту преданность едва обращают внимание.

– Арестовать! Арестовать! – раздается со всех сторон.

В эту минуту Робеспьер, всё время бросавшийся то от своего места к президентскому столу, то от стола к своему месту, опять подходит к президенту и просит слова. Но Тюрио, заменивший Колло д’Эрбуа, в ответ только звонит в колокольчик. Тогда Робеспьер обращается к Горе, но встречает там только холодных как лед бывших друзей или разъяренных врагов. Он переводит взоры свои на Равнину.

– К вам, – говорит он, – к вам обращаюсь, непорочные, доблестные мужи, а не к разбойникам!

Но и там от него отворачиваются и отвечают угрозами. Наконец Робеспьер еще раз бросается к президенту и кричит ему:

– В последний раз, президент убийц, прошу у тебя слова!

Последние слова он произносит задыхающимся голосом.

– Это кровь Дантона душит тебя, – говорит ему Гарнье, депутат Оба.

Дюваль, наскучив этой борьбой, встает со словами:

– Президент, долго ли еще этот человек будет хозяином в Конвенте?

– Как, однако, трудно повалить тирана! – восклицает Фрерон.

– Голосовать! Голосовать! – кричит Лозо.