Пролетариат отнюдь не разгромлен, так как разгром пролетариата означает его смерть, наоборот, он по-прежнему живет и усиливается с каждым днем. Он только отступил для того, чтобы, собравшись с силами, вступить в последнюю схватку с царским правительством.

Нас уверяли в свое время в том, что самодержавие разгромлено… но мы этому не поверили, так как разгром самодержавия означает его смерть, а оно не только не умерло, но и собирало новые силы для нового нападения. Мы говорили, что самодержавие только отступило. Оказалось, что мы были правы.

Слишком уж доверчиво, по Сталину, всегда принимают за окончательную гибель ее временный аналог — такое вынужденное либо запланированное отступление одного из антагонистов. Подобно буржуазии, революционные массы выказывают неукротимую живучесть упыря:

Слишком рано принялись вы хоронить Великую Русскую Революцию. Революция живет, и она еще даст о себе знать, гг. могильщики. Война и разруха идут <…> Подземные силы революции живут <…> Нет, господа контрреволюционеры, революция не умерла, она только притаилась для того, чтобы, собрав новых сторонников, с новой силой ринуться на врагов. «Мы живы, кипит…» — и т. д.

Слишком рано принялись вы хоронить Великую Русскую Революцию. Революция живет, и она еще даст о себе знать, гг. могильщики. Война и разруха идут <…> Подземные силы революции живут <…> Нет, господа контрреволюционеры, революция не умерла, она только притаилась для того, чтобы, собрав новых сторонников, с новой силой ринуться на врагов. «Мы живы, кипит…» — и т. д.

Война, голод и прочие ресурсы революции имеют брутальный психологический адекват. В революцию 1905 года пролетариат, тщетно пытавшийся «отомстить» врагу,

вынужден был отступить, затаив в груди злобу (1906).

вынужден был отступить, затаив в груди злобу (1906).

Ср.:

Рабочие пока что молчат, безмолвно переносят удары нефтепромышленников, накопляя в груди злобу (1909). Десятки и сотни раз пытались трудящиеся на протяжении веков сбросить с плеч угнетателей и стать господами своего положения. Но каждый раз, разбитые и опозоренные, вынуждены были они отступить, тая в душе обиду и унижение, злобу и отчаяние (1924).

Рабочие пока что молчат, безмолвно переносят удары нефтепромышленников, накопляя в груди злобу (1909).

Десятки и сотни раз пытались трудящиеся на протяжении веков сбросить с плеч угнетателей и стать господами своего положения. Но каждый раз, разбитые и опозоренные, вынуждены были они отступить, тая в душе обиду и унижение, злобу и отчаяние (1924).