– Проклятые! – испуганно поднимается со своего ложа Николай Захарович, глядя мутными глазами вниз. – Высохли после мытья пола и прыгают, черти!

A лежащий возле него профессор уже засыпает и, сквозь сон, недовольно тянет:

– Николай! Спи!

* * *

Должен сознаться, что я решительно ничего не понимаю в церковной живописи. Наш знаток русской и сербской старины Сергей Николаевич230 с раннего утра и до самого ухода из Нагоричан простоял внутри храма, восторгаясь фресками, читая надписи. Все три художника старались тоже не терять ни одной минуты, снимали копии, зарисовывали орнаменты.

Удивила всех и вызвала горячие обсуждения икона Божьей Матери с Младенцем, который расположен на руках, не в обычном для икон виде, а как будто, в момент шалости, с игриво протянутой к лицу Матери ручкой. Этот мотив в церковной живописи может встретиться после Возрождения; но нагоричанский храм и его живопись относятся к началу XIV века. И нет ли тут указания на зависимость Ренессанса от византийской культуры?

Я ничего не понимаю в этом. Молчу. Мне важно только благоговение. A благоговение, действительно, заполняет, заставляет молчать, будит то, что в глубине нас, принадлежит не настоящему, а ушедшим векам. Ведь и восторг перед стариной – не наш восторг, a тех предков в нашей душе, которым через созерцание хочется воскреснуть к земной жизни и снова радоваться своей современности.

Хорошо мне сейчас при виде фресок не оттого, что я знаю, где изображены подвиги Георгия Победоносца, a где – краль Милутин со своей женой Симонидой. Хорошо просто от того, что все это есть. И я ложусь на траву среди могил, возле входа в храм, мудрая шестивековая стена защищает меня прохладой от солнца. И наверху вижу небо и на нем набегающие узоры листвы. Птицы поют… Пели раньше, шесть веков… Будут петь. Осел где-то ревет… Ревел раньше… Шесть веков. Будет реветь. Ветер сорвался с далеких гор. Чуть добежал, неся прохладу через долину… Тоже нес. Было все, будет все. Могилы, кресты, смех, слезы, пенье, рев, дуновение. Свят Господь!

– Вы заплатили за сыр?

Надо мною две золотистых колонны. Полукруглый синий фронтон. А наверху – голова. Это наш председатель.

Подвижники

Подвижники

В нескольких километрах от Нагоричан стоит монастырь Старый Забел.

О нем нам уже раньше рассказывали много интересного. Здесь и игумен, и братия – русские; говорят, есть тут русский послушник – брат Сергий, уже два года находящийся в монастыре и ведущий аскетический образ жизни: кроме хлеба и воды не ест и не пьет ничего и только в Светлый Праздник после заутрени разрешает себе съесть одно пасхальное яичко.