Вечером в дом ворвался чумазый и злющий, как черт, от голода Прошка. Видно, ловить в сарае мышей для пропитания было не совсем в его вкусе. Заполучив свою пайку молока в чашку и не успевшей толком разморозиться хамсы из холодильника, кот поспешно принялся за порядком подзапоздавшую трапезу.

Панаров извлек из заначки в терраске начатую бутылку водки, откупорил и в одиночестве выпил стакан на кухне, зная, что завтра ему по графику во вторую — спать можно хоть до обеда, и похмелье отшумит, выветрится.

Вода в затопленной бане по-летнему быстро нагрелась и забулькала — хватило двух неполных охапок дров. Вечером перед сном он хорошенько попарится, отмоет, выпарит всю засохшую грязь с тела и души, похлещет себе спину и ноги пахучим ломким березовым веником, нальет по возвращении «с легким паром» еще стакан, завершающий, уже из холодильничка, и уснет у включенного телевизора, успев лишь заслышать где-то в мглистом далеке, что неравный бой с аварией в Чернобыле продолжается…

Бригадир горячего цеха буднично поприветствовал Анатолия, не задав никаких вопросов, лишь испытующе пробежавшись глазами по лицу, затем и по всей фигуре пришедшего чуть раньше положенного Панарова.

Малиново-голубой раскаленный поток, вспыхивая аквамарином по краям, все так же безостановочно стекал по угольно-черному руслу; изнутри печи все так же ревели газовые конфорки; отрывистые, громовые удары прессов по формам все так же отмеряли мгновения рабочей смены.

Панарову была по душе вработанность, скупая монотонность его простых, заезженных движений, размеренность деловито текущей лавовым потоком заводской жизни, ее предсказуемость и незыблемость на ближайшие часы. Казалось, ровным счетом ничего не произошло да и не могло произойти в этом устойчивом, плотном мире, где властвуют ритм, нормы, извечная борьба огня и материи.

Во время обеда к нему подсел с курящимся подносом Фролин.

— Здоров, Тольк! Че-т тебя давно не видно!.. Загулял, что ль? — дружелюбно ухмыляясь во весь отсвечивавший в паре мест золотом рот, поинтересовался он. — Твои еще не воротились? Завидую — свободный человек!.. Слыхал? Генку-то Боксера забрили… Да, прям с цеха, под белы рученьки… То ли менты, то ли из КГБ. Забрали, в общем, и никто больше не видел… Не в курсе?

— Нет, я в деревню на пару дней съездил к своим, — без усилия соврал Анатолий, уставившись в тарелку с дымящимися щами.

— Так я тебе по дружбе, по секрету… — согласился с версией приятель. — С народа подписки взяли, чтоб молчали. Толки ходят: диверсию на заводе готовил. Вроде как шпион американский. Теперь не высовывайся — я слыхал: ты в особый список попал. За тобой присматривать будут.