Сообразно с этими тремя категориями лиц, и толока принимает, более или менее принудительный и обязательный характер, смотря по тому лицу, для которого она собирается. Так, священники, старшины или атаманы смотрят на толоку, как на свою прямую и необходимую дань и, вследствие этого, нимало не стесняются понуждениями, приказаниями и вообще крутыми мерами в случае, если жители бывают не расположены работать на них «толокой». Напротив, кабатчики или кулаки действуют по большей части, без вынуждений и крутых мер, просто при помощи ловкого торгашеского или ростовщицкого опутывания своих подневольных жертв. Для этих господ работы толокой являются чем-то в роде неизбежных процентов на капитал. Впрочем, надо вообще заметить, что во всех местах южной России главнейшим и преобладающим элементом, для которого производятся работы толокой, является духовенство. Этим, как будто, указывается, между прочим, на то обстоятельство, что в прежние времена толока служила натуральным вознаграждением духовенства.

В силу все того же исключительного пользование толокою со стороны: духовенства, у малороссов существуют даже определенные раз навсегда дни, в которые и производятся обыкновенно работы «толокой». Так как духовенство пользуется этими днями для своих личных выгод, то поэтому и самые такие дни известны у народа под именем «попівских праздников». Сюда относятся: «паликоп» «русальчин велик-день», «тёплый Олекса», «Илія», «Семен» и др., т. е. чисто народно-обрядные, полуязыческие праздники. В некоторых местах, например, в Черномории, в народе даже утратилось самое слово «толока» и заменилось выражением «поповски праздник!». Впрочем, работы толокой производятся не только в одни поповские праздники, но и вообще в воскресные и церковные праздничные дни. В будни «толока» не бывает никогда.

Не смотря на то, что малороссы вообще чрезвычайно щепетильны по отношению к работам в праздники, работы толокой на духовенство и других лиц считаются у них нимало не предосудительными. В этих работах, по мнению малороссов, нет греха; их позволяет сам Бог. И суеверный малоросс, не работающий, например, в день какого-нибудь Прокофія из боязни, что этот святитель накажет его пожаром в поле, Прокофий и получил название «Паликопа», – преспокойно работает толокой не только в день того же «Паликопа», но и в другие еще более чтимые им праздники.

По мере того, как количество праздников у южных земледельцев все убывает и убывает и самое их чествование теряет свой первоначальный, строгий характер, – и земледельческий труд приобретает все большую ценность в глазах тех же земледельцев. Вследствие этого и работы толокой, как своего рода даровой труд, также постепенно сходят со сцены. Поэтому, и в отношении к самому географическому распределению обычая работать толокой в южной России, можно заметить следующее: чем южнее, тем обыкновенно он встречается реже и самый характер толоки более обязательный, более напоминающий собою натуральный налог, – и наоборот. Очевидно, на крайнем юге труд ценится дороже, чем в более северных местах южной России.