Далее Викфор сообщает, что 10 января торговцы лошадьми, желая показать свое рвение к общему делу, предложили парламенту 1 тыс. лошадей по умеренным ценам, с оплатой после заключения мира с Испанией; после полученного согласия менее чем через два часа лошади были предоставлены[666].

И бывают же слухи! На самом деле 12 января ратуша предписала всем лошадникам каждое утро являться со своими лошадьми к дому Деланд-Пэйана и продавать ему их для парижской армии за ту цену, какую тот сочтет разумной (как бывший кавалерист он в этом разбирался), в противном случае кони будут просто конфискованы[667].

Вообще от выдвинутого парламентом 9 января принципа: «Никакой принудительности!» очень скоро пришлось отказаться, когда дело дошло до создания профессиональной и высокооплачиваемой армии. Уже 11 января ратуша приняла решение об обязательном наборе пехотинцев и всадников; если домовладельцы предпочитали откупаться от этой повинности деньгами, они должны были выплатить 30 л. за пехотинца и 150 л. за всадника.

Продовольственную ситуацию можно было считать хотя и серьезной, но все же контролируемой. Правда, в первые три дня на Главном рынке цены на сетье (156 литров) пшеницы высшего качества выросли вдвое: с 15 л. 6 января до 30 л. 9 января. Соответственно должны были вырасти и цены на рожь, зерно бедняков (к сожалению, данные на 9 января отсутствуют). Легко представить себе нервное состояние парижского плебса в тот день 9 января, когда он заставил ратушу заключить союз с парламентом.

Но 11 января на первом же заседании Военный совет решил сосредоточить все запасы зерна в галереях Лувра и продавать его по фиксированным ценам: пшеницу по 16 л. за сетье, рожь по 9 л. К тому же были отменены все пошлины со ввоза в Париж продовольствия. Благодаря этим акциям цены удалось временно сбить: 13 января максимальная цена сетье пшеницы упала до 22 л. (менее намеченного), а ржи составляла 9 л. (согласно таксе; до начала кризиса, 2 января, максимальная цена сетье ржи составляла 6,5 л.)[668].

Поставленный перед угрозой голода парижский плебс стал проявлять желание проверить, не слишком ли полны амбары больших монастырей. И января монахи приората Сен-Мартен-де-Шан просили ратушу защитить их от опасности погрома. Власти приняли энергичные меры, чтобы погасить этот очаг социальной напряженности. В крупнейшие монастыри были посланы уполномоченные от ратуши и парламента, которые произвели там тщательные обыски. В Сен-Мартен-де-Шан было найдено 100 мюидов зерна, оружие на 8 тыс. человек, 15 конных и 110 ручных мельниц; в Сен-Лазаре (конгрегация Венсана де Поля) — 150 мюидов зерна и муки, в Сен-Жермен-де-Пре — 200 мюидов зерна, 20 конных и 100 ручных мельниц. Зерно было пущено на продажу, оружие изъято, мельницы секвестрованы на время войны и распределены по частным домам, где их использование было взято под контроль[669].