Историкам мало что известно о деятельности парламентских комиссаров в 1651–1652 гг.[836]; конечно, мы знали бы о ней больше, если бы она была эффективнее. На общем собрании 7 июля, специально посвященном исполнению постановления от 25 мая, отмечались большие трудности: на рассылку парламентских комиссаров не хватает денег, и их трудно найти; пытались было заключить заем, но потерпели неудачу — у финансистов парламентарии кредитом не пользовались. В то время как правительственные комиссары могли рассчитывать на помощь военных отрядов, парламентские не имели никакой военной поддержки, тем более что их цели явно противоречили интересам армейского «самоснабжения». Гастон сообщил парламенту о поступающих к нему жалобах из армии: с солдатами «обращаются очень строго (très rigoureusement) во всех местах, через которые те проходят, и при этом ссылаются на парламентское постановление». На заседании было зачитано несколько постановлений парламентских комиссаров по делам о солдатских бесчинствах, и по одному делу было позволено начать регулярный процесс в сотрудничестве с местными судебными трибуналами[837].

Провинциальные оффисье, отстаивавшие свои прерогативы в борьбе с чрезвычайными правительственными агентами, были подчас более решительными, обращаясь к народу за прямой поддержкой. 16 апреля 1631 г. комиссары финансового бюро Суассонского генеральства, уполномоченные взимать специальный сбор на содержание армии (subsistance des troupes), вступив в конфликт с правительственным комиссаром Гомбо, взявшимся исполнять те же функции, издали ордонанс с предписанием «всем бить в набат и под колокольный звон нападать и на Гомбо, и на тех солдат, которые захотели бы сами взимать сбор на свое содержание»[838]. Для парламентских комиссаров использование такого наиболее действенного приема исключалось. Ввиду слабости местных сил охраны порядка крестьянам и горожанам приходилось рассчитывать в основном на собственную инициативу и иногда на помощь сеньоров. Анонимная записка 1651 г. о положении в том же Суассоннэ рисует картину вполне средневековую: «Целые деревни, принадлежащие духовным лицам, стали искать покровительства сеньоров-дворян, отказываясь от подчинения законным сеньорам»[839].

7 сентября состоялось королевское заседание парламента, на котором было провозглашено совершеннолетие Людовика XIV. Тогда же были зарегистрированы две королевские декларации: о невиновности Конде и о бесповоротности изгнания Мазарини. Но сам Конде на заседании не присутствовал, и его отсутствие было воспринято как вызов.