Тогда же, 15 марта, в Парижском парламенте было оглашено мнение генерального прокурора Фуке: поскольку Ассамблея дворянства собрана без разрешения короля, нужно обсудить вопрос о ее принудительном роспуске.

Все же просто отказать двум первым сословиям для королевы было немыслимо, и 16 марта на Узком совете решили созвать Генеральные Штаты в Туре 1 октября 1651 г. Присутствовавший при этом Гастон Орлеанский, очевидно, не заметил подвоха, дворяне разъяснили ему, в чем тут дело; делегат их ассамблеи просил сократить срок на три месяца, назначить дату открытия Штатов на 1 июля. Гастон с большой горячностью принялся добиваться принятия именно этой даты в Узком совете, но столкнулся с упорным сопротивлением Анны.

За борьбой вокруг дат стояло простое соображение. 5 сентября 13-летний король юридически становился совершеннолетним, и правительство могло от его имени отменить все решения, принятые в годы регентства. «Ничьи» здесь быть не могло, и когда 24 марта Узкий совет назначил окончательной датой 8 сентября, стало ясно, что эта уступка чисто формальная и двор одержал победу.

Ассамблея французской церкви не сочла уместным сомневаться в королевском слове, отказалась поддержать дворян в дальнейшей борьбе и вскоре самороспустилась; союз двух сословий оказался непрочным.

Обстановка в эти дни была накаленной до такой степени, что 20 марта королева обратилась к ратуше с просьбой не снимать караулов у Пале-Рояля — так ей спокойнее, пока продолжается Ассамблея дворянства (кто знает, на что решатся несколько сот вооруженных дворян!).

И тут Парижский парламент сказал свое слово. 23 марта состоялось его заседание в присутствии специально приглашенного Гастона Орлеанского; генерального наместника удалось убедить в необходимости распустить созванную с его же разрешения Ассамблею дворянства. Теперь, когда регентша находилась под городской стражей, можно было и вспомнить, что это разрешение с ней не согласовывалось. Роспуск назначили на 27 марта, и дворянам пришлось разойтись, правда, выговорив для себя право собраться снова, если Генеральные Штаты не будут созваны. Вскоре после этого была снята городская охрана Пале — Рояля[832].

В это время распался союз двух популярных лидеров Фронды. Гонди и Бофор — «ум и сила», Арамис и Портос фрондерской «партии» — с этого времени пошли разными путями. Коадъютор был решительно против созыва Генеральных Штатов, оставаясь верным своей тактике действия через парламент при внешнем давлении на верховных судей. Бофор активно участвовал в Ассамблее дворянства и стоял за скорейший созыв Штатов; после роспуска этого собрания он на время отошел от активной деятельности, а через год окажется в одном лагере с мятежным принцем Конде.