Едва очутившись за пределами Парижа, королева отправила (2 октября) письмо Мазарини, призывая его вернуться с войсками во Францию. Встреча была назначена в Пуатье, куда двор прибыл 31 октября и где была устроена временная королевская резиденция. Кардинал принялся набирать солдат.

8 октября появилась королевская декларация, объявлявшая Конде мятежником, виновным в «оскорблении величества». Она была отправлена в Парижский парламент и там 4 декабря зарегистрирована, несмотря на попытки помешать этому со стороны Гастона, безуспешно пытавшегося взять на себя роль посредника между двором и мятежниками.

Военные действия на юго-западе развивались при явном перевесе правительственных войск, когда 23 декабря произошло событие, резко осложнившее ситуацию: Мазарини со своей армией перешел французскую границу. В парламенте поднялась буря. 29 декабря приняли решение: объявить кардинала и его приспешников виновными в мятеже и оскорблении величества, велеть городам и селениям не пропускать его войска; оценить голову Мазарини в 150 тыс. л., а для получения этих денег распродать его библиотеку и другое имущество. Через несколько дней, 2 января 1652 г., парламент поручил Гастону Орлеанскому вооруженной силой остановить продвижение армии кардинала.

Приняв все эти, казалось бы, решительные постановления, парламент, однако, не пожелал производить никаких затрат на ведение войны с врагом отечества, не было речи не только о каком-либо специальном обложении горожан, но даже к собственным деньгам, внесенным в фонд выплат по полетте, парламентарии не посмели притронуться: как же можно было покуситься на королевскую казну! Гастону пришлось набирать войска на собственные средства; командовать ими взялся Бофор. Когда 11 января Гастон снова попытался просить денег у парламентариев, те сочли невозможным пойти на риск сокращения платежей по рентам и жалованью, и в полном противоречии со своими прошлыми решениями рассудили, что парламент «должен быть скорее посредником, чем участником борьбы (médiateur plutôt que partisan)»[840].

В этой сложной обстановке у парламентариев уже не было сильного и авторитетного руководителя: Моле как хранитель государственных печатей был вызван ко двору и 27 декабря выехал из Парижа в Пуатье. Место председателя в парламенте занял старейший по стажу из его президентов, бесцветный и безликий Никола Лебайель (Мема уже не было в живых, он скончался в декабре 1650 г.). Кроме Моле, столицу покинул и сюринтендант финансов Лавьевиль.

9 января перед армией Мазарини, шедшей через Шампань, в Пон-сюр-Ионн предстали два парламентских советника, посланных для организации сопротивления солдатам кардинала; они пытались именем парламента запретить войску переправляться через Ионну. Солдаты напали на них, один был ранен и бежал, другой захвачен в плен и помещен под арест в замок Лош. (Впрочем, через месяц его освободили.)