– В этом был весь смысл, – сказал Йель. – Смысл всего.

Эшер сказал, что ему придется отказаться от доверенности Йеля.

– Тебе нужен кто-то, кто сможет сразу подъехать в больницу. Если я буду в Нью-Йорке, я не смогу принимать за тебя решения. Тебе надо попросить Фиону. Я подготовлю бумаги.

Йель мог бы возразить, что доехать из Мэдисона не быстрее, чем прилететь из Нью-Йорка, и что ему невыносимо вешать это на Фиону, но Эшер был прав. К тому же больше никого не осталось, кому бы он доверял настолько.

– К тому времени, как ты заболеешь, она окончит колледж. У тебя еще уйма времени.

– Знаешь, я раньше переживал, что Рейган нажмет кнопку, – сказал Йель. – И об астероидах, обо всем таком. А потом меня осенило. Если уж выбирать когда, за все время человеческой истории, жить, то уж лучше в самом конце? Тогда ничего не пропустишь. Умрешь в 1920-м, пропустишь рок-н-ролл. Умрешь в 1600-м, пропустишь Моцарта. Так? То есть ужасы тоже накапливаются, но никто не хочет умирать до конца истории. И я на самом деле верил, что мы будем последним поколением. Типа, если я в принципе заморачивался на эту тему, если беспокоился о смерти, я думал о нас всех, обо всей планете. А теперь типа нет, это только ты, Йель. Ты – тот, кто все пропустит. Даже не конец света – типа будем надеяться, что мир продержится еще миллиард лет, да? – но просто всякие обычные вещи.

Эшер не ответил, но взял правую руку Йеля в свою левую и переплел их пальцы. Они пошли дальше, а сердце Йеля билось о потрепанную грудную клетку, точно пинбольный шарик в игровом автомате.

Если бы Йель не был сейчас физически неспособен на секс, если бы Эшер не говорил только что о боли в ноге и тошноте из-за таблеток, которая никак не проходила, Йель мог бы питать надежду, что этот вечер у них закончится в постели. Без всяких обязательств. Но соприкосновение рук было ценным само по себе. Как привет из параллельной вселенной, в которую Йель заглянул, закрыв глаза перед домом на Брайар-стрит. Да и так ли дружба отлична от любви? Из дружбы ты исключаешь возможность секса, но, так или иначе, все дело – в особых моментах. Быть здесь и сейчас в чьей-то жизни. Впускать кого-то в свою жизнь.

– Только посмотри на тех двоих!

Мужской голос у них за спиной. Эшер крепче сжал руку Йеля, даже раньше, чем тот сообразил, в чем дело.

– Эй, Луиза! Только посмотри на тех двоих!

– Не оборачивайся, – прошептал Эшер.

Йель подумал, что Эшер, возможно, хочет выпустить его руку, но это, конечно, было не так. Эшер даже не ускорил шаг.

Женский голос, уже дальше: