И во время войны, и потом, когда в результате резкого поворота внешней политики России при Петре III война была уже фактически окончена, Мария Терезия продолжала жаловаться на «измену», на «петербургское предательство». Было бы честнее говорить несколько тише об «измене», с несколько меньшим негодованием сваливать всю вину на русских, которые, собственно говоря, только — платили той же монетой. Главную вину за неудачный исход войны несет Австрия с ее двойной дипломатической игрой. А между тем из всех трех держав, участвовавших в войне, Австрия была наиболее заинтересована в успешном исходе войны.

Все знали, что дни Елизаветы сочтены, все знали также, что Петр III не собирался продолжать ее политику. Надо было использовать царствование Елизаветы для быстрейшего окончания войны. Сама Елизавета желала вести войну энергично, и нерешительность ее политиков и генералов легче всего могла бы быть устранена честной и прямой союзнической политикой Австрии. В прошлом, в войне за Испанское наследство, ясная и дружественная политика принца Евгения так повлияла на Мальборо и других английских командиров, что они, вместо того, чтобы сделаться орудием капитулянтов, стали их злейшими противниками. Если вспомнить войну за Испанское наследство, то Вена имела теперь большое преимущество: безусловную готовность Елизаветы выиграть войну. Неблагоприятный исход войны, который сильнее всего затрагивал интересы Австрии, — мы имеем в виду потерю Силезии и превращение Пруссии в великую державу — Австрия может всецело приписать своей двойственной политике.

В результате нового русско-прусского сближения как Пруссия, так и Россия, преследуя цели расширения своих границ, оказывали друг другу взаимную помощь. Страной, за счет которой было осуществлено это расширение, явилась Польша. В Польше по-прежнему неограниченно господствовала аристократия, и польская корона при каждой смене династии предлагалась новому государю, что постоянно вызывало хаос в стране. Одно время Польшей правила союзная с Австрией саксонская династия. Потом корона была передана, несмотря на все контрманевры Вены, ставленнику России — Понятовскому. В конце концов Пруссия и Россия договорились разделить между собой Польшу, и польское дворянство, ослабленное наличием русской, прусской, французской и других группировок, почти не оказало им сопротивления. Хотя Австрия по прусско-русскому плану также должна была получить часть Польши, Мария Терезия протестовала против раздела. Ею руководили при этом не моральные и гуманные соображения, которыми она аргументировала свой протест, а главным образом отрицательное отношение к расширению как Пруссии, так и России. Она придерживалась принципа, высказанного ею еще в 1759 г. «Мощь русской державы слишком велика, чтобы мы и другие дворы были очень рады этому соседству». Оппозиция Иосифа против плана раздела Польши была значительно слабее, вероятно потому, что русское соседство казалось ему значительно (менее «опасным». Он стоял на реальной точке зрения — надо брать все, что можно получить задешево.