Когда возникло движение Шёнерера, то Люэгер примкнул к нему. Его особенно привлекал новый пропагандистский прием, а именно антисемитская демагогия Шёнерера. Среди промышленников и банкиров значительную часть составляли евреи, например Ротшильд, владелец крупнейшего банка в Австрии, в течение десятилетий являвшийся крупнейшим финансовым магнатом. Те, кто не хотели ссориться со всей финансовой аристократией и в первую очередь с представителями немецких банков, но были вынуждены выступать против крупного капитала, чтобы приобрести доверие «маленьких людей», нашли выход в том, что выступали не против капитала как такового, а против одного из его секторов — против еврейского крупного капитала. [Для германских крупных банков, которые искали случая укрепить свои позиции в Австрии, это также было очень выгодно. Банкирский дом Ротшильда и другие еврейские банкирские дома были издавна тесно связаны с французским банковским капиталом, и антисемитская пропаганда помогала немцам бороться с французской конкуренцией. Известный успех антисемитской пропаганды находится в связи с тем фактом, что в Вене было гораздо больше евреев среди людей среднего достатка — адвокатов, врачей, мелких купцов, ремесленников, чем среди крупной буржуазии. «Маленькие люди» постоянно и непосредственно сталкивались с конкурентами из евреев, и вместо того чтобы направить свой гнев против действительного своего врага — крупного капитала, они направляли его против своих ближайших конкурентов-евреев — адвоката, который отнял у них клиентуру, мелкого торговца, который открыл свою лавку на их улице, врача, который отнял у них пациентов. Поэтому борьба с коррупцией в соединении с антисемитизмом сделалась особенно популярной, и Люэгер, который сам по своему происхождению и своим взглядам был очень близок к «маленьким людям», очень хорошо учел, что этим людям нужно.

В партии Шёнерера Люэгер был лишь гастролером. Движение Шёнерера не было достаточно сильным, и Люэгер предвидел, что оно не сможет долго удерживать свои позиции. Великогерманское движение, которому Шёнерер придавал откровенно агрессивный характер, вербовало своих последователей главным образом среди промышленников и торговцев, чиновников и интеллигенции Чехии и Моравии. В других частях монархии удовлетворились бы более умеренным течением. И было совсем не обязательно откровенной пропагандой аншлюсса создавать себе врагов в лице всех неавстрийских народов и еще менее было нужно своим язычеством и антикатолическими демонстрациями отталкивать от себя католическое население, главным образом сельское. И, наконец, большинство австрийской буржуазии не находилось в столь тяжелом и безвыходном положении, чтобы ей мог нравиться выходящий за границы приличия тон и поведение Шёнерера и его ударной группы. Поэтому многие были недовольны Шёнерером, и Люэгер это учитывал.