Саврасов подошел к Фокину:

— С нами идешь, крестоносец?

— С вами, — ответил тот, доставая ему из сумки пакет.

— Спиртику не прихватил?

— Есть баклага.

Саврасов почти беззвучно рассмеялся.

— Не забыл, как мы с тобой чуть не влопались?

— Такое не забывается, — ответил Фокин.

— Ничего, ты молодец, даром что помощник смерти.

Они закурили, потом Саврасов весь передернулся.

— А! Промерз изнутри.

Фокин отстегнул фляжку, передал Саврасову.

Саврасов весь просиял:

— Вот за это спасибо!

Минут через пять длинная цепочка людей, наискось пересекая по лесу гору, уже шла к ранее выведанному проходу через линию фронта, которая здесь, в Альпах, повсюду рвалась, и эти стыки просматривались лишь днем с различных высот, с места нахождения огневых точек.

Опасное место прошли удачно. У этого Самохина нюх был, видно, собачий, а глаза — кошки. Разведчики действительно скользили тенями, и, видя их темные, бесшумные силуэты, так же тихо старались идти остальные.

Вскоре они вошли в туман, белый, как молоко, он был белым и холодным. Редкий треск веток под ногами прекратился совсем: туман не пропускал звуков. Плащ-накидки и плащ-палатки на солдатах сразу сделались волглыми и стали шуршать, особенно низом, намокревшим от травы.

Лощину миновали благополучно. Опять начался подъем. Вверху призрачно забрезжилось, стало чуть-чуть светлее, черная ночь над горами быстро отодвигалась на запад. Еще немного спустя длинная змееобразная цепочка людей уперлась в отвесную высокую стену скалы. Это и была высота «905».

Самохин подтянул людей и заставил всех кучно лечь у подножия. Было уже светло.

— Можете осторожно перекурить, — разрешил он.