Нельзя, конечно, не упомянуть, что американская экспансия направляется против тех признаков, которые еще сохраняются в традиционных национальных государствах, главным образом – их культуры. И дело заключается не в неких «замысловатых комбинациях», а в том, что сама индустриальная культура, как антинациональная и бездуховная, крайне утилитарная по своей сути, не может существовать в ограниченном пространстве. Политические границы и национальные особенности чужды ей, поскольку они являются препятствующими факторами единой, стандартной формулы развития машинной экономики.

Для индустриальной культуры нет вопроса: является ли футбол, к примеру, культурой или экономикой? Все, что может привести к появлению дохода, есть бизнес. Бизнес – это «святое», и неважно, в чем он заключается. Деньги – интернациональный и универсальный эквивалент покупательной стоимости товара, поэтому они не знают границ. Напротив, их наличие превращается в фактор, тормозящий развитие финансовых институтов, есть явление, в значительной степени усложняющее процесс зарабатывания денег. Все индивидуальное – а национальные государства и есть носитель индивидуальной культуры – должно быть заменено стандартным. Культура рассматривается как вид доходной деятельности и превращается в крупнейший бизнес[585].

Не случайно вопрос ставится о том, что защита собственной культуры национальных государств есть вопрос их жизни и смерти. Например, Франция – четвертая страна в мире по своему экономическому значению, имеющая культуру, уходящую в глубь веков, вынуждена была в лице Жака Делора, одно время возглавлявшего европейский Общий рынок, задать США риторический вопрос: «Имеем ли мы право существовать? Имеем ли мы право сохранить наши традиции, наше население, наши языки? Входит ли в защиту свободы усилие каждой страны использовать аудиовизуальную сферу, чтобы обеспечить защиту своей индивидуальности?»[586]

То, что указанная ситуация не является чемто особенным, единственным в своем роде, свидетельствует факт денационализации Европы. На смену национальным государствам – даже, можно сказать, традиционно национальным, приходят Соединенные Штаты Европы – безгосударственное и межнациональное образование, не утрачивающее, тем не менее, своей политической силы, хотя и не достигшее того состояния, когда национальные органы власти должны замениться общеевропейскими. Впрочем, это не должно вызывать удивления.

Как только на смену началам нации, территории, духовности, традиции и предания приходят начала интернационализма индустриальной культуры, как только единственной движущей силой всемирного развития человеческого общества начинают видеть экономику и в ней искать все причины проблемы личности, общества и государства, равно как и способ их разрешения, государство начинает испытывать серьезный кризис.