Активность Непенина в приеме новых членов подтверждается приведенным показанием осведомленного Юмина, непосредственно контактировавшего как с Непениным, так и с Семинькевичем. На следствии Юмин представил дело так, что он окончательно не согласился вступить в Союз и не дал от себя «подписки». Непенин, заинтересованный в «занижении» собственной активности как члена тайного общества, в своих показаниях также не считал Юмина и Бахметева формально принятыми им в тайное общество. Тем не менее, другие участники Союза знали обоих в качестве полноправных членов[1124]. По-видимому, на следствии Юмин скрыл, что дал свое согласие принадлежать к Союзу. Не исключено, что вместе с ним в таком же положении находились не только Бахметев, но также Лишин и Семинькевич. Вне всякого сомнения, последний из них был ознакомлен с уставом Союза – «Зеленой книгой». На какой стадии остановилась процедура их приема в тайное общество и остановилась ли вообще – неизвестно. Документы следствия прямо говорят о том, что руководящие участники управы в Кишиневе (Охотников, Непенин) намеревались принять в тайное общество Лишина и Семинькевича.

Определенное сомнение вызывает и показание А. Ф. Бригена о принадлежности к Союзу благоденствия известного драматурга и литератора князя Александра Александровича Шаховского: «…члены общества, кроме выше объявленных мною, о коих вспомнил, были два брата Шиповых, князь Шаховской, директор театра, князь Долгорукий… Копылов, Токарев, Тургенев, кажется, Хвощинский… и генерал-майор князь Лопухин»[1125].

С одной стороны, Бриген, «знаток и ценитель литературы», посещавший концерты и театральные представления, должен был прекрасно знать, о ком именно он показывает. Бриген обладал богатым собранием книг по литературе, истории, философии, военному искусству[1126]. Мог ли он перепутать известного драматурга А. А. Шаховского с Ф. П. Шаховским, принимавшим заметное участие в Союзе благоденствия (правда в Москве, а не в Петербурге, где служил Бриген)? Лишь в том случае, если сведения о членстве в тайном обществе лично ему незнакомого «князя Шаховского» дошли до него из третьих рук и ассоциировались в его представлении с «директором театра» А. А. Шаховским. Такой вариант полностью исключить нельзя.

Среди лиц, не привлекавшихся к основному следствию по делу о тайных обществах, но проходивших через другие расследования, в центре которых находилась деятельность членов декабристских обществ, выделяется Николай Степанович Таушев. В декабристоведческой литературе существует определенное разноречие относительно членства Таушева в тайном обществе. П. Е. Щеголев уверенно назвал его в числе участников Кишиневской управы Союза благоденствия. Эту точку зрения разделял исследователь Кишиневской управы В. Г. Базанов. Л. Я. Павлова также полагала, что Таушев принадлежал к Кишиневской управе[1127]. Вслед за ними многие авторитетные исследователи, реконструируя состав Кишиневской управы, включали в нее Таушева: «Имеются основания говорить о следующих членах кишиневской организации 1821–1822 гг. (до февральского разгрома): Михаил Орлов… Владимир Раевский… К. А. Охотников… П. С. Пущин… подполковник 32 егерского полка И. П. Липранди, поручик Н. С. Таушев (гевальдигер 16 пехотной дивизии)… А.Г. Непенин…»[1128].