Причина благоденствия острова раскрывается во второй части стихотворения. Здесь противопоставление между островом и океаном становится структурным принципом, необходимым, чтобы подчеркнуть мысль: благосостояние любого народа – от Бога. Отступление от Бога, непослушание грозит гибелью. Так тема острова включает в себя библейский мотив.

Если в «Сказке о царе Салтане» Пушкина сын ищет и находит своего отца и они встречаются, то в стихотворении Хомякова Отцу изменяют. И слова, относящиеся к Англии, вполне могут быть отнесены к России.[763]

В приведенном фрагменте Хомяков называет, по крайней мере, три греха, которые государство, исповедующее Христа, имеет перед Богом: это гордыня, тщеславие и измена Отцу Небесному – сотворение кумиров. А разве о России нельзя было сказать, что бывали времена, когда она была «лукава», «горда» и что ей «мирская слава / Выше Божьего суда»?

Как бы высоко не ставил религиозность русского народа Хомяков, каких надежд бы не возлагал на свое отечество, в целом идеал славянофилов был помещен все-таки не в будущем, а в прошедшем, в допетровской Руси. Ущербность современного ему русского государства уже была заложена в реформах Петра Великого.

Хомяков, как и другие славянофилы, считал Петра I виновным в притеснении нашей Церкви, несмотря на то, что через два года в статье «О старом и новом» он выскажется о царе-реформаторе довольно мягко:

<…> его не должно считать основателем аристократии в России, потому что безусловная продажа поместий, обращенных Михаилом Федоровичем и Алексеем Михайловичем в отчины, уже положила законное начало дворянству; так же как не должно его обвинять в порабощении церкви, потому что независимость ее была уже уничтожена переселением внутрь государства престола патриаршего, который мог быть свободным в Царьграде, но не мог уже быть свободным в Москве.[764]

<…> его не должно считать основателем аристократии в России, потому что безусловная продажа поместий, обращенных Михаилом Федоровичем и Алексеем Михайловичем в отчины, уже положила законное начало дворянству; так же как не должно его обвинять в порабощении церкви, потому что независимость ее была уже уничтожена переселением внутрь государства престола патриаршего, который мог быть свободным в Царьграде, но не мог уже быть свободным в Москве.[764]

Названные грехи как бы копились в историческом бытии русского государства, и это выражалось в постепенном отпадении от Бога, начиная со спора иосифлян с нестяжателями. По мнению Хомякова, Петр был завершителем того процесса, который помог России окончательно «Церковь Божью святотатственной рукой» приковать «к подножью власти суетной земной».