Почти перед каждым из журналистов рано или поздно встаёт эта дилемма. Не хватает духу, опасаешься последствий своих материалов – не берись за перо, не выходи в эфир, не вставай перед телекамерой. Просто уходи с выбранной дороги, спокойных профессий достаточно.

Хватает – сражайся за каждый нарытый факт!

Такой кодекс чести внушил Ларисе ещё Андрей Сокольский на первом же круге её газетных опытов. Таким её профессиональное кредо осталось и доныне.

А если разобраться, то вчерашние её показания были не за или против кого-то. И отстаивала она не собственную правоту – в ней никто не сомневался! – а право прессы высказываться по любым вопросам, даже самым острым.

Ага… И взяла Лора свой наточенный тесак, и ка-ак размахнулась! А слово – оно оружие обоюдоострое, уж сколько раз приходилось ей в том убеждаться. Никогда невозможно до конца просчитать, те ли головы оно снесёт.

Вот и вчера, наверное, толку было бы больше, воздержись она от своих свидетельств. По глазам судьи, по этим непроницаемым провалам, Лариса поняла, что встревожило его упоминание о статье «В логове», о готовых к предъявлению записях исповеди Елены Николаевны. Да и Витёк Асмолов без её подачи вряд ли пустился бы в свои убийственные откровения. Глядишь, и не заёрзал бы «ваша честь», а свёл всё к аффекту. Потом, как божился затёрханый адвокат Виталий, потерпевшие этот приговор быстро опротестовали бы и настояли на пересмотре дела. Зато тогда Кротов оставался бы за решёткой. И в конце концов получил бы положенную убойную статью, а не вышел гоголем на свободу.

Получил бы, если бы его адвокат сидел сложа руки. Но такие хитромудрые защитники, как клан Деповых, способны на любые каверзы. Судебное разбирательство, подобно шахматам, игра неоднозначная. А уж в этой игре Александр Павлович поднаторел круче любого гроссмейстера. Неизвестно, чем бы в конечном счёте всё для всех обернулось…

Но это было бы уже без тебя, Лариса Петровна. Не терзалась бы ты горькими своими «если бы да кабы» из-за вхолостую пущенных зарядов. А сейчас каешься, что по твоей милости подонок и убийца спокойно расхаживает по улицам, на досуге изобретая, как бы побольнее тебе же и отомстить …

***

– Да знаешь ли ты, Лебедева, каких слов сегодня я наслушался, каких матерков наглотался?

В кабинете творилось полное дежавю: по давно известному сценарию снимали стружку с провинившейся нахалки. Она, привычно до времени помалкивая, с отрешённым видом думала о своём. Вчера ночью Колька застал её в премерзком виде. Небось, теперь опротивеет ему встрёпанная пьяная старушенция с расплывшимся макияжем? Хорошо, что утром, когда она уходила, он ещё спал. Или прикидывался?