СП № 642: И почему мы не можем избавиться от наших галлюцинаций? Почему мы не можем достичь этого чистого и самоотверженного состояния отсутствия «Я», на которое нацелены дзен-буддисты?

СП № 641: Мы можем пытаться сколько угодно, и на какое-то время это интересное упражнение, но мы не можем отключить наш механизм восприятия и все еще выживать в этом мире. Мы не можем заставить себя не воспринимать деревья, цветы, собак и других людей. Мы можем поиграть, можем сказать себе, что преуспели, можем заявить, что мы «развоспринимали» что-либо, но это чистой воды самообман. На деле мы – макроскопические создания, и наше восприятие и наши категории невероятно грубые по отношению к материи, в которой находится истинная причинность Вселенной. Мы застряли на уровне радикального упрощения, нравится нам это или нет.

СП № 642: Это трагедия? Звучит как печальная судьба.

СП № 641: Вовсе нет – это наша гордость! Только те, кто всерьез почитает дзен и дао, считают, что с этим состоянием нужно бороться не покладая рук. Им противны слова, им противно разделение мира на отдельные куски и их именование. Так что они дают инструкции – вроде тех забавных коанов, – как можно попытаться сразиться с этим врожденным стремлением повсеместно использовать слова. У меня самого нет желания сражаться с использованием слов в процессе понимания загадок этого мира – вовсе наоборот! Но я признаю, что использование слов имеет один огромный недостаток.

СП № 642: Какой?

СП № 641: Такой, что мы обязаны жить с парадоксами, причем жить в самой интимной близости с ними. И слово «Я» наглядно свидетельствует об этом.

СП № 642: Я не вижу совершенно ничего парадоксального в слове «Я». На самом деле я вовсе не вижу аналогии между избитым, однозначным, приземленным понятием «Я» и эзотерическим, почти неуловимым, расплывчатым понятием гёделевской странной петли.

СП № 641: Что ж, смотри. С одной стороны, «Я» – это выражение, обозначающее набор очень высоких абстракций: историю жизни, набор вкусов, связку надежд и страхов, некие таланты и пробелы, определенную степень остроумия, какую-то другую степень рассеянности и так далее. И все же, с другой стороны, «Я» – это выражение, обозначающее физический объект, созданный из триллионов клеток, каждая из которых делает свое дело, ничуть не заботясь о предполагаемом «целом», от которого она – лишь бесконечно малая часть. Другими словами, «Я» относится в одно и то же время как к крайне ощутимому и осязаемому биологическому субстрату, так и к совершенно неосязаемому и абстрактному психологическому паттерну. Когда ты говоришь: «Я голоден», на какой из этих уровней ты ссылаешься? А на какой ты ссылаешься, говоря: «Я счастлив»? А когда признаешься: «Я не могу вспомнить наш старый номер телефона»? А когда ликуешь: «Я обожаю кататься на лыжах»? А когда зеваешь: «Я хочу спать»?