– Она мне ничего не сказала. Подходящий для обсуждения проблемы контекст не возник – прошлой ночью. Она уснула почти мгновенно.

– Эти говардджонсонские кровати очень даже ничего себе. «Говард Джонсон» – это угар. Я оценил номер, и обед, и бритву тоже. «Фланец» меня почти обчистил. Какой же я был идиот, что не захватил больше денег.

– Вообще не проблема. «Камношифеко» всё оплатит. Считай это авансом.

– Только дело в том, что я тут подумал хорошенько… Ой, спасибо, это великолепно. Пиво тоже. Хе-хе.

– …

– Спасибо, мисс. Думаю, пока что всё.

– Если вам что-то надо, сразу меня зовите.

– Спасибо.

– Сразу зовите, говорит. Она кокетка, да? Господи, ну ты посмотри. Первостатейная жопа, под юбкой-то.

– Опять корочки. Эта девушка не способна убрать корочки.

– Что?

– Ничего. Продолжай, пожалуйста, что ты говорил?

– Ну, я тут подумал насчет того вечера, когда, как мне кажется, увидел Линор, того вечера, когда увидел Мелинду Сью, и о том, что случилось со мной и тем другим парнем, который потом оказался настоящим лузером, как мы приехали в Маунт-Холиок и типа вломились в комнаты этих девчонок, типа ради какой-то фигни студенческого братства. Какой – не помню.

– …

– И я помню, что Линор, как мне кажется, была в ярости. Ей было реально мало лет, и не думаю, что она все понимала. Помню, она швырнула туфлей в того, другого парня.

– Туфлей?

– Угу. И сказала Мелинде Сью, что у той страшенные ступни.

– Туфли и ступни, опять.

– Угу. Так что я не знаю, что делать. Не знаю, как действовать, притвориться ли, что я ее не знаю, взаимно, или что. Я не понимаю, она еще в ярости после стольких лет или нет.

– Как я выяснил, настоящий длительный гнев в Линор весьма редок. Смятение – другое дело. Я бы поставил на то, что Линор попросту в смятении. Когда она в смятении насчет чего-то, она обычно делает вид, что этого чего-то не существует.