Экономические реалии наконец прорвались сквозь идеологические представления, хотя целые поколения терпели неоправданные лишения, прежде чем основные экономические факты и принципы получили в конце концов признание. Как только рынки в этих странах были открыты для иностранных товаров и инвестиций, и те и другие хлынули рекой. Пусть вложения успешных стран были малы по сравнению с их вложениями в другие процветающие страны, но небогатым странам третьего мира они казались огромными — именно по причине их бедности. В 1991 году в Латинской Америке иностранным компаниям принадлежало 27% бизнеса, а через десять лет — 39%.

Многие экономические заблуждения связаны с тем, что экономическую деятельность считают игрой с нулевой суммой, в которой то, что приобретает один, теряет другой. Это, в свою очередь, проистекает из-за игнорирования того факта, что в ходе экономической деятельности богатство создается. Если бы выплаты иностранным инвесторам вели к обеднению страны, американцы стали бы одной из беднейших наций в мире, поскольку в 2012 году иностранцы вывели из американской экономики 543 миллиарда долларов — это больше, чем ВВП Аргентины или Норвегии. Однако большая часть этих денег была доходом от активов в США, принадлежавших иностранцам, и американцы уже получили выгоду от дополнительного богатства, которое помогли создать эти активы, — и сейчас они просто делились частью этого дополнительного богатства с теми людьми за границей, которые внесли свой вклад в его создание.

Одна из разновидностей темы эксплуатации — утверждения, что международная торговля увеличивает неравенство между богатыми и бедными народами. В частности, для доказательства используются статистические данные Всемирного банка, показывающие, что если сравнить доходы двадцати стран с самым высоким доходом и двадцати стран с самым низким доходом, то отношение этих величин в 1960 году составляло 23:1, а в 2000-м — уже 36:1. Однако эта статистика сильно вводит в заблуждение, ведь ни верхняя двадцатка, ни нижняя двадцатка не сохранили свой состав в 2000 году по сравнению с 1960-м. Если сравнивать одни и те же двадцать стран в 1960-м и 2000 году, то отношение доходов наиболее преуспевающих и самых бедных стран упало с 23:1 до менее 10:1. Расширение международной торговли — для бедных стран один из способов покинуть нижнюю двадцатку.

Конечно, можно также получать иностранные технологии, оборудование и профессиональные знания, оплачивая их доходами от экспорта. Но в этом случае чем беднее страна, тем в большей степени ценой экономического развития станут внутренние проблемы. «Мы должны голодать, но экспортировать», — заявлял один царский чиновник в России (сам-то он вряд ли умер бы от голода). Та же самая философия использовалась (хоть и не объявлялась открыто) позже, во времена Советского Союза: в это время индустриализация экономики сильно зависела от иностранного импорта, на который шли деньги от экспорта продуктов питания и других природных ресурсов. Много лет спустя два советских экономиста писали: