Закон Сэя

Закон Сэя — одно из фундаментальных понятий экономики, по поводу которого спорили в начале XIX века, а Джон Мейнард Кейнс снова разжег страсти в 1936 году. Он назван в честь французского экономиста Жан-Батиста Сэя (1767–1832), хотя в его разработке сыграли роль и другие ученые. Закон Сэя формулировался как относительно простой принцип, но во время споров между его сторонниками и критиками в XIX и XX веках его выводы расширялись, а распространение все более усложнялось.

По сути, закон Сэя давал ответ на вечные страхи общественности, что рост производства в экономике может дойти до точки, когда люди уже не смогут покупать, что приведет к нераспроданным товарам и безработице. Такие опасения высказывали не только во времена Жан-Батиста Сэя, но и намного позднее. Как мы видели в главе 16, один популярный автор 1960-х годов предупреждал о «грозящем переизбытке предметов первой необходимости, благ и излишеств», который становится «большой национальной проблемой». В самом базовом смысле закон Сэя утверждал, что производство товаров и получение реального дохода теми, кто их производит, — зависимые процессы. Именно поэтому, насколько бы большим или маленьким ни был национальный продукт, доходов от его производства будет достаточно для покупки. Закон Сэя часто выражают в такой форме: «Предложение рождает спрос». Иными словами, не существует внутренних пределов для того, что может производить и потреблять экономика.

Сам Сэй спрашивал: «Иначе как могло случиться, что сейчас во Франции продается и покупается в 5–6 раз больше товаров, чем во времена несчастного правления Карла VI?» Похожую идею о том, что совокупный спрос «не имеет известных границ», высказывал один из физиократов. Естественно, не исключается и возможность того, что в любой момент потребители или инвесторы не захотят удовлетворять весь совокупный спрос, который в их силах.

Закон Сэя устраняет вечные опасения общественности, что с развитием современной индустрии быстрый рост производства достигнет предела, после которого объем продукции станет настолько велик, что невозможно будет ее раскупить.

Как часто бывает в истории идей, сторонники значительно расширили изначально весьма простую концепцию, а критики яростно ее оспаривали, в итоге смыслы и искажения множились; хотя экономисты с обеих сторон (включая практически всех ведущих специалистов начала XVIII века) были серьезными мыслителями, они говорили на разных языках. Отчасти это происходило из-за того, что экономика еще не достигла того этапа развития, когда за всеми научными терминами (например, такими, как спрос) закрепились строгие определения, принятые всеми[143]. Какими бы скучными для студентов впоследствии ни казались эти определения, история экономической науки — и других областей — демонстрирует, насколько крайне неясными и путаными бывают попытки обсуждать важные вопросы без четких терминов, имеющих единое значение для всех участников дискуссии.