Уже через четыре месяца от начала печатания «Русский вестник» счел необходимым разъяснить свое отношение к журнальной новинке. В статье «По поводу нового романа гр. Толстого», подписанной буквой «А» (ее автором был Василий Григорьевич Авсеенко, критик и романист катковского круга), утверждалось, что «Анна Каренина» – это, прежде всего, великосветский роман, а сам Толстой – художник, принадлежащий к школе чистого искусства.

Критик, превознося романиста, восторгаясь сценой бала и множеством великосветских лиц[324], будто бросал вызов журналистике противоположного толка – и радикальная пресса разразилась негодующими оценками, из года в год не снижая градуса негодования.

Петр Никитич Ткачев, критик и публицист демократического журнала «Дело», требовавший от произведений литературы прежде всего высокой идейности и общественной значимости, в статье 1875 года сердито осудил автора «Анны Карениной» прежде всего за его героев. «Все герои романа, все эти Левины, Вронские, Облонские, Анны Каренины, Долли, Кити – обеспеченные материальным довольством субъекты, для которых вследствие склада их воспитания, а также довольно ограниченного нравственного и умственного развития главная и существенная “злоба дня” заключается в их половых отношениях, влечениях и интересах, в горе и радостях, связанных с этими интересами». Все лица романа, по мнению Ткачева, пусты и бессодержательны, автор же, не смущаясь пошлостью и пустотой изображаемого им мира, тратит свое дарование на совершенно вздорное и даже, если хотите, растленное содержание[325].

Спустя три года Ткачев лишь ужесточил свое отношение к «Анне Карениной», увидев в романе образец «салонного художества», «новейшую эпопею барских амуров». Статья Ткачева 1878 года так и называлась – «Салонное художество»[326], о котором критик говорил с неподдельным отвращением. Он и Толстого назвал человеком салона. «Толстой знает свою публику и умеет ублажать ее вкусы. Он знает, что она не только любит заниматься амурными похождениями, не только любит хорошо поесть, попить и покутить, но любит также, чтобы ей рассказывали об ее амурах, обедах и кутежах как можно поэтичнее и увлекательнее… Желая подделаться под вкус своей публики, не щадит ни времени, ни труда. Посмотрите, с какой любовью он занимается воспроизведением картинок великосветских балов, обедов, попоек, скачек! Посмотрите, как он распинает себя ради искусства идеализировать, насколько возможно, амурные похождения и интрижки своих салонных приятелей!».