Поэт П. И. Вейнберг увидел крупные недостатки романа в «крайней бесцветности и смутности образа самой героини, в пустоте, мизерности фундамента, на котором построена так называемая драматическая коллизия произведения, в несчастном переплетении узкой тенденци-озности»[334]. О том, что «громадный талант тратится на такое ничтожное содержание, как изображение пустой жизни, вздорных понятий и мелких интересов»[335], вслед за другими литераторами, писал и Суворин. Анонимный рецензент «Отечественных записок» в августовской книжке журнала за 1877 год воспроизводил все те же штампы – о том, что все действующие лица романа, кроме Левина, в том числе «плаксивая, серенькая Долли, вороной жеребец Вронский, ученый Кознышев, бонвиван Облонский, чиновный Каренин – все эти люди почти не знают колебаний и сомнений насчет своего жизненного пути… Собственно говоря, такова же и героиня Анна Каренина, несмотря на свою трагическую судьбу»[336].

Еще более существенными по градусу неприятии романа и претензий к нему были высказывания именитых писателей и людей высокого культурного слоя – тех, чье мнение могло интересовать автора или даже повлиять на него.

Н. А. Некрасов, который в середине 1850-х писал о Толстом как о новом, блестящем даровании, на котором сосредоточились лучшие надежды русской литературы, не удостоил «Анну Каренину» детального аналитического разбора, а сразу высмеял роман и его героиню в эпиграмме, под названием «Автору “Анны Карениной”»:

Замечание это особенно интересно в свете собственной биографии Некрасова – за тридцать лет до «Анны Карениной» поэт долго охотился и таки сманил у своего приятеля Ивана Панаева его законную жену. Авдотья Яковлевна, супруга перед Богом и людьми одного писателя, стала гражданской женой другого. Толки и сплетни по поводу их «неприличных» отношений втроем не прекращались много лет.

Отношение И. С. Тургенева к «Анне Карениной» можно, наверное, назвать смесью холодности, недовольства, предвзятости. «Прочитал я “Анну Каренину” Толстого и нашел в ней гораздо меньше, чем ожидал. Что будет – не знаю; а пока это и манерно и мелко – и даже (страшно сказать!) скучно… Я нашел… начало манерным, мелким, léché [изысканным], как говорят живописцы, и неинтересным… Кропотливо и вяло – вот общее впечатление; есть места хорошие, но немного… Талант из ряду вон, но в “Анне Карениной” он, как говорят здесь, a fait fausse route [сделал ложный шаг]: влияние Москвы, славянофильского дворянства, старых православных дев, собственного уединения и отсутствие настоящей художнической свободы. Вторая часть просто скучна и мелка, вот что горе!.. “Анна Каренина” мне не нравится, хотя попадаются истинно-великолепные страницы (скачка, косьба, охота). Но все это кисло, пахнет Москвой, ладаном, старой девой, славянщиной, дворянщиной и т. д… Как ни велик талант Л. Толстого, а не выдраться ему из московского болота, куда он влез. Православие, дворянство, славянофильство, сплетни, Арбат, Катков, Антонина Блудова, невежество, самомнение, барские привычки, офицерство, вражда ко всему чужому, кислые щи и отсутствие мыла – хаос одним словом. И в этом хаосе должен погибать такой одаренный человек! Так на Руси всегда бывает… Ото всей этой вещи отдает чем-то затхлым»[338].