Через несколько дней Амелия покидает банкет и углубляется на 2200 километров в западную часть Тихого океана, потом резко поворачивает на север, проносится вдоль субарктического фронта и оказывается в зоне Курильского течения. Она попадает в северные пределы Тихого океана, на территорию белых ночей, как первый цветок едва начавшейся весны, следуя за наступающим теплом на самый край мира.

* * *

В середине июня, пока Амелия, как и положено альбатросу, странствует, я возвращаюсь на остров Терн, чтобы досмотреть до конца обыкновенное чудо. Все сильно изменилось. На закате вы замечаете, что по сравнению с январем солнце отклонилось далеко на север. Когда оно гаснет в море, устремляясь куда-то к полюсу, на его фоне вырисовываются силуэты направляющихся в северные воды птиц. Вы чувствуете, что Земля не только вертится вокруг своей оси, но и вращается вокруг Солнца. Кажется, один только океан способен подарить нам это вселенское ощущение пространства. Как и положено, птицы напрочь лишают это место статичности. И все же оно полно той благодати, которая рождается из чувства времени, помноженного на красоту.

Повсюду различия, повсюду контрасты. Многообразие и переизбыток, спокойствие и грядущий ужас. Сильно подросшие птенцы масковых олуш стали такими белыми и пушистыми, что напоминают скорее кучки снега посреди тропиков или большие шары сахарной ваты – сейчас они выглядят куда крупнее своих родителей. Теперь начался сезон размножения у четырех видов буревестников и тайфунников. Повсюду – в, под, рядом и между – сидят на гнездах темные крачки. Некоторые из них еще только собираются делать кладку, но птенцов уже вылупилось так много, что гнездовье вмещает целые ватаги малышей разного возраста, от тех, что только появились на свет, до тех, что едва полетели. Некоторые птенцы, оставленные без присмотра, сидят прямо, но есть и те, что лежат на боку, подвернув головы, как маленькие спящие динозавры.

Один из альбатросов выходит из гнезда в такую плотную толпу темных крачек, что, кажется, он вряд ли сможет поставить на землю свою перепончатую лапу, ни на кого не наступив. Нам это тоже дается с большим трудом. Крачки отстаивают свои позиции с таким мужеством, которому позавидовал бы даже лев, клюют отвороты брюк, насмехаясь над вашими несущими смерть подошвами. Или же взлетают и с писком хлопают крыльями у вас над макушкой, сбивая набок панаму.

Сейчас на острове не наберется и десятка взрослых альбатросов. Они рассеялись по просторам северной части Тихого океана и теперь отдыхают. Их выживших птенцов тоже наберется немного по сравнению с количеством гнезд полгода назад. Но эти «малыши» размером с откормленного гуся по-прежнему приковывают к себе внимание. Еще неделю назад они едва удерживали равновесие. С тех пор их лапы окрепли, закалились и не подводят их. Они выглядят почти взрослыми; постепенно, день за днем их густой пух сменяется гладким оперением.