Похоже, в дополнение к первому полету у него состоится еще и первое плавание. В воде птенец чувствует себя иначе, чем на твердой, жесткой земле, кроме которой он до сих пор ничего не знал. Он неуклюже загребает почти полностью распростертыми крыльями, будто старается не вымокнуть. Неловкость и неуверенность быстро проходят, и скоро он привыкает к ритму и податливости воды, которая на следующие несколько лет станет для него целым миром.

Начинается обычный ужас взросления: гонка между стараниями и везением.

Первый полет – одна из величайших радостей. Но тревога омрачает наш радостный порыв. Мы не единственные, кого привело сюда это долгожданное событие. Мицуаки Иваго машет рукой куда-то в сторону и подносит камеру к лицу. Я бросаю взгляд в указанном им направлении. Метрах в пятидесяти от берега в воде плещется еще один птенец с широко раскрытыми крыльями. Нет ничего особенного в том, что, впервые оказавшись в соленой соде, птицы ведут себя неуклюже, но вокруг этого альбатроса поверхность выглядит очень неспокойной. Неожиданным всплеском птенца относит в сторону. Молодой альбатрос отряхивается от воды и спокойно устраивается на поверхности. Тигровая акула атакует повторно, выставив наружу спинной плавник и хвост. На этот раз птенец наконец-то чувствует опасность и разворачивается, чтобы клюнуть громадное рыло, которому вновь не удается схватить жертву из-за пущенной им же самим волны. Будто тонкая материя плаща тореадора, создающая иллюзию защиты, прозрачная пелена воды – единственное, что защищает птицу от акулы. В их нескладном танце движения акулы кажутся одновременно нереальными и совершенными, абстрактными и четкими, странно далекими и при этом неотвратимыми, как сама смерть.

При столь грациозном изяществе движений этим животным свойственна мучительная медлительность – как если б вам снилось, что вы не можете бежать. Но с каждым новым заходом возбуждение и решимость акулы растут, а птенец все сильнее волнуется. Едва опережая набегающую волну, он перебирает лапами по водной поверхности и каким-то чудом поднимается в воздух. За последние несколько минут он подвергся смертельной опасности из-за своего новообретенного умения летать, но оно же спасло ему жизнь.

Устойчивый ветер скоростью пять метров в секунду заряжает птичий молодняк энергией. На крыло встают даже те птенцы, у которых голова все еще полностью покрыта пухом – никогда не подумал бы, что они могут делать это так рано. Их крылья еще не до конца оперились, отчего выглядят коротковатыми для альбатросов. Но птицы уже могут подняться в воздух и пролететь метров пятьдесят над лагуной. Там они плюхаются на воду, часто с распростертыми на ветру, словно паруса корабля, крыльями. Некоторые альбатросы и вовсе заходят в воду с берега. Им не стоило бы этого делать. Научному определению «оперившийся птенец» такое поведение никоим образом не соответствует, а вот представлениям тигровой акулы о добыче – вполне.