Это предательство человеком Запада всех своих прежних достижений не может не поражать, тем паче, что они сопровождаются сдачей почти всех позиций в моральном смысле, отказе от своей природной (биологической) идентичности, прежде всего. Заблудившийся, попавший в зияние между большими эпохами развития своей цивилизации западный человек бросился искать смысл в частностях, воспринимать окружающую его действительность как набор случайных перипетий, в которых нет ни высокого смысла, ни божественного предопределения, ни его собственной воли для делания истории и индивидуального бытия.

В этом отношении разрушение СССР стало в какой-то степени трагедией для человека западной культуры: высмеиваемая, подвергаемая убийственной критике концепция советской цивилизации, тем не менее, была громадным идеологическим противовесом той пустоте, какая стала окружать западного человека, особенно явно с момента окончания второй мировой войны. Именно эта война показала завершение западного человека со всеми его «нюансами» и «тонкостями» исторического развития, о которых писал С.С. Аверинцев. Внезапно обнаружилось, что все ценности этого субъекта были ничтожны по сравнению с торжествующим практицизмом националистического толка, что варварские преступления древних народов по сравнению с усовершенствованными машинами умервщления целых этносов и культур – мелочь и метафизическое ничто.

От этой культурной травмы Запад не избавился до сих пор. Гуманизм и Освенцим оказалось, что рифмуются, и в целом западная цивилизация должна нести за это ответ. Россия также оказалась не без греха – масштаб репрессий внутри страны не может не ужасать, но такая этнокультурная выборочность (евреи, цыгане, славяне) отсутствовала в советском варианте; это было, в конце концов, продолжением гражданской войны, борьбой внутри самого народа. И он, конечно, принимает на себя эту вину, производит акт покаяния не только в декларациях политического толка, но и фактом, к примеру, восстановления в значительном количестве храмов и монастырей по всей России.

Разделение России и Запада несет в себе и сложное философско-гностическое содержание. Это была и есть разделенность во многом одного и того же мира: одна религия (в своих вариациях), ориентированность на развитие человека, идея прогресса в эволюции общества, напряженное искание истины и сути человеческого «Я», единое поле интеллектуальных поисков и многое другое, что сразу бросается в глаза при самом первом подходе. Любовь западной культуры к открытиям русской литературы, русской музыке, балету, тонкостям художественного объяснения действительности – и такая же любовь со стороны России, русского человека к «священным камням» Европы, к достижениям человеческого гения в европейской культуре, в искусстве, когда многое воспринимается как свое.