– Теперь вы видеть, я не врать, – говорит Папа, размахивая бумагами. В одной, датированной 23 ноября 1949 года сказано, что он увольняется из вооруженных сил с положительной характеристикой, а в другой следующее:

Рядовой Иносенсио Рейес, личный номер 33984365, успешно закончил Специальный подготовительный курс вместе со своим подразделением 21 июня 1945 года в Нью-Камберленде.

Но больше всего Папа гордится бумагой, подписанной президентом.

– А это, Лала, нужно прочитать всем, – говорит он.

– Правда нужно?

– Читай! – приказывает Папа.

РЕЙЕС КАСТИЛЬО, ИНОСЕНСИО

РЕЙЕС КАСТИЛЬО, ИНОСЕНСИО

Вам, ответившему на призыв Вашей страны и вступившему в ряды вооруженных сил, чтобы привести врага к полному его поражению, я выношу сердечную благодарность от имени всего народа. Будучи одним из лучших его представителей, Вы взяли на себя сложнейшую задачу. Поскольку Вы продемонстрировали силу духа, изобретательность и рассудительность, необходимые для ее выполнения, мы ожидаем, что и в мирное время своим наставлением и примером Вы посодействуете процветанию страны.

Гарри Трумен,

Белый дом

Офицеры Иммиграционной службы просто пожимают плечами и бормочут «извините», но для «извините» уже поздно. Папа весь дрожит и вместо своего обычного «никаких проблем, друг мой» бежит к ним и, когда они садятся в фургон, выпаливает: «Вы… changos. Для вас я служить эта страна. Ради чего, а? Сын матери!»

И поскольку он не может подобрать слов для того, что действительно хочет сказать, то говорит: «Убирайтесь отсюда… Меня тошнит!» А затем разворачивается и возвращается в мастерскую, где притворяется, будто ищет что-то среди рулонов ткани.

Домой мы едем в молчании, chicharras[507] стрекочат в ветвях пеканов, от асфальта, словно мираж, волнами поднимается пелена. Папа смотрит прямо перед собой, как человек, сделанный из картона.