И Семён явно не дурак! Хотя безобидный с виду, стелет мягко, а повадки те же, лисьи.

Как-то уж так с первых дней службы выпало, что кроме Цыпандина, к которому стремился попасть под начало, ни с кем не сошёлся. Не брал мир с людьми начальными. А цыпандиных мало. Ох как мало! Может, и нет их больше. И значит, надо полагаться самому на себя. Друзья и кровные – спасенье. Они поддержат в лихую минуту, жизни не пощадят.

Однако тайными замыслами своими Отлас с ближними не делился. К Луке, ещё недавно покинувшему гнездо Гарусовых, не привык. Потап простоват, Васька молод, вмешивать в свои дела Марьяну с Григорием не хотел. У Мина на уме: где земля здешняя окажет клады свои. Не для себя ищет. И ни страха не ведает, ни усталости. Как-то застрял в угольной яме – ночь напролёт там копался – и не расслышал, что на стан Отласа напали немирные юкагиры. Человек пять казаков было, да и те спали. Юкагиров больше двадцати. Отлас выставил Ваську охранять лагерь, а тот задремал. Тут их и усмотрели сонных. Придушили бы, как слепых котят, да звериным нюхом своим Отлас уловил в чуме чужой запах. Шорох услышал и, выбрав момент, рубанул ладонью наотмашь. Откинув нож, увидел злое ощеренное лицо с редкими волосиками над верхней губой. Юкагир был молод, силён, чёрная рука жилиста; даже в бесчувствии сжимала широкий нож. Володей содрогнулся, подумав, что нож этот по самую рукоять мог войти в его грудь. Тронул сердце, бившееся гулко и часто, улыбнулся: стучит! И не сразу спохватился, что нападавший, наверное, не один. И точно, вокруг чума поскрипывали торбасами люди. Хрустел снежок, лишь вчера плотно выпавший.

«А Васька-то? Ох негодник! Поди, спит?»

Наученный давним опытом, Отлас всегда оставлял в чуме запасной выход. Оставил и на этот раз. Толкнув спящего Потапа, вырвал у него из ножен саблю, скользнул, неожиданно для нападавших в запасной люк, взревел, чтоб разбудить спящих, и снёс двоим головы. Подступиться к нему было невозможно, хотя юкагиров оставалось ещё человек пятнадцать. От крика проснулись Лука и Потап, выскочили, стали крушить нападающих. Ещё мгновение – свистнут стрелы, пробив чью-то грудь... и отгуляли казачки на белом свете.

Но вот из чума высунулся ствол пищали. Выстрел – двое упали. Остальные, так и не спустив тетивы, кинулись наутёк. Но одумались, сообразив, что казаков не так уж много, хоть и вооружены они лучше. Воротились, но Григорий выстрелил из второй пищали, а Володей и Лука – из пистолей. Ещё четверо юкагиров свалились. Но прочие, привыкшие к огненному бою, окружали. И кто целился из лука, кто – крался с ножом.