Но княгиня быстро и весело заткнула ей рот:

— …И очень даже прикажешь! А что остаётся делать. Верна поговорка: на сердце морщин нет. Но увы. Они есть на лице. Время к нам, женщинам, безжалостно. Время — и общественное мнение.

— Да, — рассеянно согласилась Анна Васильевна.

— Ах, душенька, Анна Васильевна, — многозначительно глянула ей в глаза княгиня Несвицкая, прикоснулась к колену. — Я ваш друг. Друг, который желает вам добра. И возможно, мы будущая родня.

— Я не очень понимаю… — залепетала. Выдавала себя с головой.

Княгиня Несвицкая посмотрела на неё с сожалением:

— Я замечу. И со всей деликатностью предупрежу вас с глазу на глаз. Но если заметят другие — они вас не пощадят. Жизнь сердца украшает пятнадцатилетних девочек, женщину зрелую она делает смешной. Но пока я ваш друг, пока я — на вашей стороне, вы в безопасности.

От этого дружеского обещания Анне Васильевне стало совсем дурно.

Наконец Шишкины уехали.

— Ну? А как твои успехи? — обернулась Несвицкая к дочери.

Алина закатила глаза.

— Нет, правда, — не отстала мать. — Только не говори, что твои чары выдохлись.

Алина вышла.

Несвицкая покачала головой сама себе. И пошла сквозь комнаты, бормоча:

— Вот и вся благодарность. От этих деток. Носишь их в муках. Родишь в муках. Кормишь, портя себе навсегда грудь. Кладёшь силы на их воспитание. Стараешься вырастить порядочных людей. С твёрдыми моральными принципами.

Она вошла в оружейную. Егерь тотчас отошёл от стеклянного шкапа, за которым тускло блестели стволы старинных мушкетов и пищалей.

Княгиня его точно не видела. Так же быстро подошла к столу с крышкой. Под ней виднелись старинные, богато украшенные пистолеты. Стала подбирать юбки. И всё это время непрерывно возмущалась:

— Как же иначе? Ведь что был бы человек без морали? Ничто. Скот. Мораль — это то, что делает человека — благородным человеком. Отличает человека от скота. К сожалению, если не напоминать людям о морали, о добродетели, её забывают так охотно, что поневоле начинаешь сомневаться…

Обнажились подвязки, а выше — бледный зад, похожий на опавшую примятую грушу. Егерь шагнул, глядя на так симпатичные ему пищали и мушкеты. Княгиня Несвицкая покрепче ухватилась за край стола.

— Быть на страже добродетели, своей, общественной, есть долг каждого порядочного человека. Иначе общество скатится в хаос! — негодовала она.