Те затоптались, переглядываясь.

— Что такое? — скривился Норов, разглядев их подобострастную робость при одной мысли о высших смоленских сферах.

Один решился:

— Так ведь у господина губернатора нынче большой бал.

— Большой бал, да. Тем лучше. — Норов истекал желчью. — Господин Бурмин зря надеется, что родство и связи уберегут его от закона. Он пожалеет, что не сбежал утром. Но он не первый болван, которому светская жизнь будет стоить свободы. Едем. Мы схватим и арестуем мерзавца прямо там.

Всякий раз, когда Елена проходила по комнате, беленькие ярлыки повсюду вздрагивали, качались. Казалось, каждый стул, каждый подсвечник, каждая безделушка показывали ей язык. Дразнили: уюта захотела? Дом свой захотела? Вот тебе уют!

И ходила Елена уже по собственному дому бочком, на цыпочках. Чтобы не будить их.

Дом у неё был. Ведь был же. Она ведь хотела? Теперь у неё было вдоволь платьев: шёлковых, кисейных, из лучшей тонкой шерсти. Много шляпок: соломенных, шёлковых, пуховых. Были муфты и шали. Туфли и ботинки. Накидки и боа. Как она и хотела. Только шляпки пахли чужими волосами. Платья — чужими подмышками. Боа и шали — чужими духами.

Ах, она хотела не этого?

— Вы готовы? — Господин Егошин не повернулся, когда она вошла.

Перед ним лежали чужие векселя. Он раскладывал их на три стопки. Требовать оплаты немедленно. Перепродать по двадцати копеек за рубль. Убрать в сейф. Елена молча остановилась у двери. Он нехотя обернулся. Оглядел шёлковое платье, расшитое серебряными цветами, шаль. Лицо несколько смягчилось: он был доволен.

— Не так плохо. Запудрите синяк, — приказал. — Я хочу, чтобы у губернатора вы блистали.

Елена потащилась обратно в свой будуар. Осела в кресло, примяв подол. В зеркале отразилось тупое лицо, чуть скошенное набок. Скула как слива. Двигаться не хотелось. Елена раскрыла пудреницу. Посидела, тупо глядя на оседающее облачко пудры, собирая силы для следующего неимоверного подвига. Собрала. Взялась за пуховку. Опять тупо остановилась. Дверь скрипнула. Сердце её дико забилось, глаза уставились в зеркало.

Господин Егошин улыбался. Рука за спиной.

Елена сухо сглотнула. Стучало в висках.

Господин Егошин с той же улыбочкой вынул из-за спины бриллиантовое колье и маленькую диадему.

Воткнул ей диадему в причёску.

От колючего холода бриллиантов на груди Елена вздрогнула. Муж подтянул колье повыше. Как на витрине.

— Вас впервые увидят в обществе в качестве мадам Егошиной, — говорил он её отражению.