— Систему капиталовложений, Орестис, пересмотрят, вершить дела будут частные лица. Вот неизбежное следствие нынешней политики. Эту проблему я рассматриваю на ряде примеров в моей статье; она будет опубликована на днях в одном экономическом журнале. Я принесу тебе, почитаешь… Ну, а раз ты открыл контору, так плати за то, чтобы тебе делали расчеты, охоться за подрядами, в общем налаживай работу…
Они миновали аэродром — было очень душно — и в мгновение ока покрыли расстояние до Вулиагмени[10]. Но и там они не остановились.
— Значит, мы друзья? Так ведь ты сказал?
— Конечно, — ответил Рапас.
Андонис был счастлив. Он любовался из окна на прибрежные виллы. Это был чуждый ему мир. Шоссе, море, горячий песок. Они проехали Варкизу[11]. Когда они оказались в пустынном месте, где справа от них возвышались лишь скалы, Рапас вдруг сбавил скорость и, с недоумением оглядевшись, затормозил.
— Куда мы едем?
В машине сразу воцарилась звенящая тишина, точно они оказались на дне моря.
— Куда мы едем? — повторил Рапас.
— Но ты сам должен знать… У тебя ведь какое-то дело.
— Ха-ха-ха!.. А ты, Андонис, молчишь. Мы чуть не оказались на мысе Сунион и не врезались прямо в море…
Он стал разворачиваться. Потом понесся назад как бешеный, не произнося ни слова, яростно сжимая руль, словно опять в погоне за кем-то.
— Я получил колоссальное удовольствие!.. Значит, тебе просто захотелось проветриться? — робко спросил Андонис.
— Мы опаздываем. В семь мне надо быть в Экали[12].
Андонис промолчал. Он даже не поинтересовался, зачем он был нужен инженеру, Посмотрев на часы, он сказал, что у него срочное дело в Каллитее[13],— пусть Рапас не думает, что его сопровождает какой-нибудь лентяй и бездельник.
Когда Андонис выходил из машины, инженер спросил его, прищурив глаза, словно пытаясь что-то припомнить:
— Ты мне не скажешь, откуда я тебя знаю?
— Я Андонис.
— Когда же мы познакомились?
— Да зимой, в этом году, когда…
— Заходи ко мне в контору… — сказал Рапас, с силой захлопывая дверцу, — его, видно, уже не интересовали объяснения Андониса.