Вслепую, точно летучие мыши, по улицам мечутся люди, их подгоняет страх: кто знает, сколько продлится это мгновение, ведь в жизни все преходяще. А золотая лира — это товар? Может быть, честность — преобразованная стоимость? Что ты думаешь об этом? Отвечай быстрей! Нет ничего более временного, чем постоянное, утратившее свой темп… В этих отсталых странах экономика всегда развивалась неравномерно, вечно она была накануне краха. «Я задолжал самому себе огромную сумму — жалованье, пропавшее за много лет». Люди, проложившие кривые улочки, наверно, боялись перспективы — ведь это был период господства мелких предприятий…

И опять фасад банка, какой-то важный господин, тротуар, залитый солнцем. Первые вечерние тени, благодатные тени ползут по мостовой. Жизнь надолго не останавливается, каждый день проходит в ожидании какой-нибудь перемены.

Окончился и сегодня трудовой день. Машины и люди работали недаром, было выдано нужное количество продукции, и усталость подкралась тихо и неизбежно, как вечер. Во дворе мастера и их подручные смыли с потных лиц прилипшие пушинки, оставили в прачечной рабочую одежду и неторопливо разошлись.

Эльпида направилась в Петралона, но на углу она услышала за собой чьи-то быстрые шаги — ее догонял Фанис.

— Ты домой?

— Да.

— Чего ты спешишь? Тебя же никто не ждет.

— Ты прав. Об этом я не подумала… Но разве спешить надо, только если тебя кто-нибудь ждет?

— Нет, но ты, наверно, устала. Ведь целый день в этой клетке.

Они прошли два квартала, не обменявшись больше ни словом. Эльпида не отрывала глаз от тротуара, будто, стоя у станка, следила неотступно, как бы не оборвалась основа. Всегда ее внимание было к чему-то приковано. Но разве на все стоит смотреть так сосредоточенно? От этого только спина ссутулится и глаза утратят зоркость… Ну, вот он и шагает рядом с Эльпидой! И добился этого без особого труда.

— Что ты делаешь дома по вечерам?

— Просто так сижу. Что мне еще делать?

Конечно, одинокой девушке, живущей в подвале, нелегко найти дома подходящее занятие, о чем тебе не мешало бы знать и не задавать глупых вопросов, на которые нечего ответить.

Несколько дней назад Фанис решил зайти к Эльпиде и объясниться начистоту. Он долго кружил около ее дома. И наконец понял, что трусит. Но и это открытие ему не помогло. Вместо того чтобы постучать в дверь, он, наклонившись, заглянул в покосившееся окошко — оно было на одном уровне с землей. Он увидел только угол стола, колченогий стул и ноги Эльпиды, мелькнувшие в глубине комнаты. Он ушел, а на другой день в мастерской не сводил с нее глаз, пытаясь понять, как живет эта девушка в подвале, если никто не осмеливается даже постучать к ней в дверь. Он толковал ей про шпульки и пряжу, словно то был не он, а другой человек, для которого она существует, только пока стоит рядом с ним у станка.