Слышно, как папа заворочался, как младенчик в люльке.
— Ты что там, опять собаку в дом завел? Вот, тетери-ятери…
— Да нет, папа, спи уже, я тут чаю себе…
— Нашелся тут, блин, сердобольный! Откуда ты взялся на мою голову, помощничек…
Я завожусь.
— Не будь я сердобольный, фиг бы сюда приехал.
— Попрекай, попрекай меня этим! Нужен был ты там, в Германии…
Ну, я-то ей, может, и не очень, а вот сидел бы сейчас на балконе своей гамбургской квартиры-студии с белыми стенами, смотрел на луну, потягивая смесь свежевыжатого сока со льдом, и думал, а не рвануть ли мне на выходных, например, в Париж. Готовился бы к экзамену уже на мастерскую степень по вин-чун. Я быстро прогрессировал, тренировался как сумасшедший…
Теперь не успею, скорее всего. Возраст меня настигнет раньше, чем мастерство. Но я до сих пор не вышел из европейской федерации единоборств. Не могу, хотя бы духом я там.
В Германии было хорошо, но чего-то не хватало. Да и фиг бы с ним, но это что-то стало всей моей жизнью теперь.
…Собака Белка тревожно смотрит то на меня, то в сторону папиной спальни. Ее красивая узкая морда вытянулась в струну.
— Мне сруливать? Сруливать?
— Та не, лежи пока…
Папа притих. Наверное, хотел сказать мне еще что-то нежное, но сон победил.
Собака Белка снова кладет голову на пол и начинает характерно придыхивать: «Хы… хы… хы…» — это значит, я готова, меня можно чесать.
Снова погружаю пальцы в жесткую собачью шерсть. Белка блаженно кряхтит и, свешивая розовый язык на пол, кладет лапу мне на плечо.
Если я твой бог, Белка, а наш бог-отец спит, то ты кто? Святой дух. Дух дышит где хочет. «Хы… хы… хы…»