– Спасибо.

Лале зевнула и устроилась у меня на руке.

Я мог бы провести так целую вечность.

Маму обняла меня на прощание. Она много раз поцеловала меня сначала в одну щеку, потом во вторую, потом снова в обе щеки по очереди, пока мое лицо не нагрелось так, что ее слезы выкипали прямо с его поверхности.

Она взяла мои щеки в обе ладони.

– Я люблю тебя, маман.

– Я тоже тебя люблю. И буду скучать.

– Спасибо, что приехали навестить нас.

– Мне очень понравилось, – сказал я.

И это правда. Чистая правда. Я полюбил бабушкины объятья, ее стряпню, ее смех. Мне нравилось, когда она разрешала мне мыть с ней посуду. Нравилось сидеть с ней рядом и пить чай.

Я обещал себе, что буду каждую неделю звонить ей по скайпу. Обещал, что всегда буду подходить к экрану и здороваться, когда бы мама меня ни подозвала.

Но в глубине души я знал, что не сдержу этих обещаний.

Потому что, сколько бы я ни разговаривал с ней, каждый раз придется прощаться.

Теперь, когда мы стали частью жизни друг друга – реальной жизни, не жизни световых изображений, – я не понимал, как буду переживать прощание.

Наконец мне удалось откупорить колодец внутри себя.

И, кажется, заблокировать его снова уже было нельзя.

Маму повернулась к Лале, чтобы укутать ее в Объятье Тринадцатого Уровня.

Я не мог на это смотреть.