– Он умер, – спокойно сказала Хаза.

– Ты не видала.

– Антощ видал.

– А вдруг он ошибся, и жених твой на деле остался в живых и ищет тебя?

– Ну и что?

Меня словно кольнуло – ведь и Воржа могла рассуждать точно так же!

Я опять рассердился:

– Так нельзя говорить! И думать нельзя!

– Дэвлалэ-Дэвла! Ты мне не отец, чтоб меня учить!

– Чего взбрыкнула?

– Ведьма лягнула!

Съел бы я ее сердце! Пылкая кровь. Мне такие любы. И ходит-то как – юбка пыль заметает, горит, как знамя: весь мир пройду, ничего мне не будет!

С тех самых пор серьезных разговоров у нас не случалось. «Ну ее к черту!» – бодрился я, а в груди тревога – все ли здесь так? Не промахнусь ли? Вот приеду я к Ворже. У Воржи – муж. Его роль простая – получить ножом в брюхо. А Воржа – что же? Пойдет за меня? После всего-то! Нужно мне это? А Хаза – молодец. Она меня любит. Вон как резвится! Варит обед – языком цоки-цоки, руками водит… Смотри, мол, какую ты упустил!.. Готовит и танцует! Я уж подумал – может, гадюка та была не от Бога? Плащ постарался! Откуда я знаю?

Спросил у Выдры:

– В Буковине тепло?

– Теплей, чем у вас.

Я лежал на подушках. Недолгое солнце прогрело мне кости, и мысли из них пошли самые лучшие – не Воржа, так Хаза! Что я тревожусь? И так, и эдак – мне хорошо; и с той, и с другой! Уйдем в Буковину – от Указа подальше. Земля – большая!

До Ствильно уже оставалось недолго – взять в объезд Аккаинский кряж, и мы у цели. Этот путь был окольный, но через горы в бричке не проехать. Я был там с Мушей. В горах – красиво. Подъем одолеешь – и ай-нанэ! Вот что видят птицы!

Я не стерпел. Говорю – как хотите, а мне надо туда.