– Видишь, как славно! Страна беднеет, а Ствильно растет. Значит, начальник у вас головастый. А прежний, помнишь – Михал Иваныч, – тоже был не промах. Он мне говорил: «Хорошо живете!», – начал цыган и, не останавливаясь, дошел до момента, как Михал Иваныч в личном экипаже отправил его в табор, потому что был дождь. Сюжет у истории остался прежний, но по странному капризу цыганского вдохновенья подаренных бочек с виноградным вином на этот раз оказалось три, городничий говорил «вы народ – золотой!», а дочка его – «ум потеряешь, какая красавица!» – строила глазки, и Драго мог бы нахальным образом ее умыкнуть, но он подумал, что это будет нечестно перед ее отцом, и не ответил на ее симпатию. – Вот как то было.

Худяков так смеялся, что отложил вилку, а потом погрустнел, вспомнив Указ или тех – радостных и грустных – очень разных людей, которых он знал и которым теперь предстояло пополнить ряды изгоев, каторжных или мертвых. Инженер стал выхватывать из прошлого имена, и Драго, если знал из цыганской почты что-то благополучное про того или иного, охотно сообщал ему эти факты. Речь их долго крутилась возле общих знакомых, выволакивая из дальних чуланов памяти на свет божий такие подробности и случаи, что сами рассказчики с удовольствием удивлялись, как они это помнят!

Час прошел незаметно. Драго, узнавший, что ему было важно, давно бы мог раскланяться и уйти, однако он слишком уважал инженера и был готов – вполне сосредоточенно – выслушать то, что было важным для Худякова. Тот на протяжении последних лет коллекционировал старинное оружие. Где инженер его доставал, по каким частям и складам – уму непостижимо. Но доставал. Коллекция пополнялась регулярно.

– Это мне из Кочава привезли, – говорил инженер, передавая цыгану в руки увесистый неуклюжий предмет, который сам он держал, словно драгоценность, а Драго принял, как простую железку.

– Ручная мортирка, – пояснил Худяков. – Предшественница гранатомета. Дальность поражения – сто-двести метров.

– Рукой не добросишь.

– Еще бы! Сейчас это, разумеется, каменный век, но тогда… Калибр чудовищный.

– А отдача, наверно, еще чудовищней?

– В яблочко! С рук из нее вообще не стреляли – отдача могла раздробить плечо. Солдаты упирали приклад в седло. Или в землю.

За следующие пять минут Драго услышал про ручную мортирку массу подробностей, но каждая из них, влетая в одно ухо, вылетала в другое.

Покончив с мортиркой, Худяков потащил цыгана во двор – там, под навесом, на высоких колесах стояла огромная чугунная пушка.

– Вот, полюбуйся!

Отверстие жерла было прямоугольным. Драго удивленно заглянул внутрь, но канал ствола также имел прямоугольную форму.