В одних случаях российские представители добивались приемлемых для Петербурга решений, в других – нет. Российские послы в европейских странах – Ф. И. Бруннов, Э. Г. Стакельберг, А. Ф. Будберг и др. – были, как правило, представителями «нессельродовской» школы, сохранившими свои посты и при Горчакове. Они вели себя осторожно, им трудно было отстоять интересы России перед натиском активных и амбициозных европейских дипломатов, не желавших усиления русских позиций. Так, посол в Лондоне Бруннов на конференции в Лондоне в 1871 г. о режиме Черноморских проливов под давлением английского премьера лорда Гренвиля согласился на пропуск через Проливы в мирное время военных судов европейских стран, что было чрезвычайно опасно для России. Положение спас турецкий делегат Мусурус-паша. Усмотрев в такой формулировке опасность и для Турции, он добился замены термина «неприбрежные страны» на «дружественные и союзные султану». Посол в Константинополе Н. П. Игнатьев заметил по этому поводу: «На конференции турки упорно противились, отстаивая наши интересы»[800].

Главная цель Горчакова – избежать войны в Европе, в которую могла быть втянута Россия – диктовалась внутриполитическими и экономическими интересами. Не имея ни сильной армии оснащенной современным оружием, практически лишившись флота в европейском регионе, не располагая поддержкой общественных слоев, оказавшись лицом к лицу с протестным движением крестьянства, правительство не могло себе позволить каких-либо масштабных внешнеполитических акций. Поэтому российской дипломатии приходилось придерживаться оборонительной тактики.

Для этого пришлось идти на серьезные компромиссы и поддерживать сначала амбиции Франции, а затем Пруссии. Объединительные и национально-освободительные движения вызвали в Европе серию войн и опрокинули доктрину равновесия и европейского концерта. Наращивая свой экономический и военный потенциал, крупные европейские государства стремились к территориальному расширению и втягиванию в свою орбиту более мелких стран. Петербург пользовался этим в своих целях, решая отдельные частные задачи, но при этом встречал противодействие Европы в том, что касалось восстановления прежней роли России.

В настоящее время в историографии существуют разные оценки как самой Крымской системы, так и роли в ней России. Так, противопоставляя Венскую систему (тишина и мир в Европе) Крымской (война, агрессия, шовинизм), В. В. Дегоев обвиняет Россию в разрушении прежнего мироустройства[801]. Петербург, считает он, непроизвольно способствовал европейскому «беспорядку», явившись «ключевым фактором в появлении Германской империи», что разрушило европейское равновесие. На наш взгляд, говорить о возможности равновесия после войн 50–60-х гг., предпринятых Францией, Австрией и Пруссией, по меньшей мере, странно. Если кто и заботился о равновесии, так это Горчаков.