На совещаниях под председательством Александра II в сентябре 1879 г. обсуждались перспективы ближневосточной политики империи[807]. В правящих верхах России считали недопустимым расширение Австро-Венгрии на Балканах за пределы, установленные Берлинским трактатом, и постоянной оккупации Проливов Англией. В Петербурге решили попытаться заключить двусторонний договор с Германией. Но расхождения в понимании стратегии и тактики внешней политики осложняли дело. Если товарищ министра иностранных дел Н. К. Гирс и военный министр Д. А. Милютин рассчитывали только на дипломатическое содействие Берлина в сохранении статуса Проливов, то посол в Берлине П. А. Сабуров, которому поручили вести переговоры, предлагал, опираясь на Германию и гарантировав ей завоевания 1870–1871 гг., кардинально решить Восточный вопрос, приняв план Бисмарка разграничить сферы влияния России и Австро-Венгрии на Балканах.

В ходе переговоров выяснилось, что Германия в 1879 г. заключила договор с Австро-Венгрией, и Петербургу пришлось согласиться на союз втроем. 6 (18) июня 1881 г. австро-русско-германский договор (Союз трех императоров) был подписан, а в феврале 1884 г. возобновлен на новый трехлетний срок. Правда, теперь соглашение с Берлином и Веной мотивировалось надеждой вбить между ними клин. Самым важным итогом для России стало присоединение Германии и Австро-Венгрии к русскому толкованию принципа закрытия Проливов: признание его европейского и взаимно обязательного характера для всех держав. На практике это гарантировало дипломатическое содействие союзниц предотвратить попытки ввести английский флот в Проливы. Для России было неприемлемым установление международной юрисдикции над ними, а получение контроля над входом в Босфор рассматривалось как дело отдаленного будущего. Догматом правительственного курса надолго стало поддержание статус-кво на Ближнем Востоке и сохранение «слабой Турции», как «сторожа» у Проливов.

Обоюдным желанием Петербурга и Константинополя сохранять статус-кво на Балканах и противодействовать усилению позиций Лондона объяснялись зондажи возможности заключить союз в 1882, 1884 и 1885 гг. Но взаимное недоверие обрекло их на неудачу[808]. До турецкой стороны, вероятно, доходила информация об обсуждавшихся в Петербурге проектах радикально решить проблему Проливов силовым путем в интересах России. Особое совещание, состоявшееся 21 августа (2 сентября) 1881 г., приняло постановление о приоритетности создания на Черном море боевого броненосного флота и транспортных средств, способных перевезти к Босфору в случае надобности десантный корпус силой до 30 тыс. человек. Оно стало программным в области внешней политики[809].