Я давал ему возможность сказать, что у меня талант. Но Питер этого не сделал. Он ответил просто:
– Потому что сдаться – всегда ошибка.
– Что у вас тут? – поинтересовался дядя Чарли.
– Ты знал, что твой племянник пишет про «Публиканы»? – спросил Питер.
– Я думал, то, что здесь говорят, должно оставаться в тайне, – буркнул дядя Чарли. Вроде бы в шутку.
– Парнишка – обычный графоман, – вставил Кольт. – Наверняка все дело в «ворди-горди».
– Дай-ка сюда, – сказал дядя Чарли.
– Ага, давай посмотрим, – поддержал его Боб-Коп.
Питер отдал дяде Чарли мои страницы, и дядя Чарли, закончив читать, передавал их по одной Бобу-Копу, а тот Спортсмену, и так далее.
– У меня не хватает шестой, – жаловался Спортсмен.
– У кого девятая? – вопрошал дядя Чарли.
– У меня, – отвечал Питер. – Не гони лошадей.
Глядя, как вся эта бригада вчитывается в мой текст, передавая его по бару, я принял важное решение. Парни из «Публиканов» станут моими редакторами. Если редакторы в «Таймс» пытаются меня «приземлить», я лучше обращусь к бару. Каждый субботний вечер я буду передавать свежие тексты Питеру и остальным. Это будет мой срок сдачи. Моя собственная обучающая программа.
Это решение ознаменовало перемену в наших отношениях с баром и придало им новое звучание. Мы и раньше шли в «Публиканы» поделиться своими историями, обменяться ими, передать дальше свой опыт, так что просыпались по утрам с ощущением, что воевали в Наме, или крюком вылавливали в гавани «поплавков», или задолжали мафии сотню штук. Но теперь мы обменивались
– Бар словно «форд в пустыне»? – спрашивал Спортсмен, указывая на одну из страниц.
– Почему это он как форд?
– Там опечатка, – объяснял я. – На самом деле, «форт». Ну, крепость в пустыне.
– А мне нравится форд. Форд в пустыне. Подумай над этим!
Я поглядел ему через плечо и взвесил его предложение.