Она громко рассмеялась. Как будто весенний гром грянул посреди зимы.

– Они вспоминают меня, потому что я их регулярно понукаю. Особенно мне не дают покоя взрослые парни – что за порода пошла?! Эти жеребцы не воспринимают ни кнута, ни пряника. Ей-богу, иногда я сомневаюсь, что несколько пальцев, которыми они жмут на кнопки, способны завязать шнурки. Бедные их жёны! Вот и вся любовь – когда увалень лежит на диване, а женщина одной рукой пылесосит, другой варит суп и вынуждена отрастить ещё и третью, чтобы следить за ребёнком. Такой любовью они и меня любят. Вы, мол, классная тётенька, дело говорите, но нам «всё сейчас в лом». А потом появляется отец Артёма Осокина, который находит юриста, чтобы защитить «честь своего сына». Вместо того, чтобы сказать: «Ваша честь, у моего сына нет никакой чести». Ты слышал про эти грязные сплетни о Штыгине? Отец Осокина не только не поверил нам, он ещё и собирается судиться с учителем. Как тебе такой поворот? Ополоумел он, что ли?

Озеров помрачнел от этой новости.

– Надеюсь, до этого не дойдёт.

– Надейся, Кирилл Петрович. Без надежды в нашей работе никак. Потеряв её, как можно знать, что из какого-нибудь спиногрыза может выйти солидный человек?

Капли дождя бешено лупили в стекло, так, словно в Городе Дождей до этого дня была великая засуха.

– Мне кажется, Элеонора Павловна, что-то не так с системой, по которой мы преподаём, и как следствие с некоторыми детьми. Попробуйте посадить разумного взрослого человека за школьную парту, отбросив «я уже это прошёл», дайте ему все те задания, которые даются подросткам и детям, заставьте его слушать то, что не является значимым для жизни, оставьте так на неделю, на месяц – увидите, он завертится, как собака, которую искусали блохи, он завоет, отвратится и придумает любой способ избежать такой участи.

– Не знаю, Кирилл Петрович. Я уже ничего не понимаю. Может быть, и система, может быть, время, в которое мы живём. Потому что в наш век вживую слушать другого человека больше двадцати минут – тяжелейшее страдание, если, конечно, тема не является жизненно важной для слушателя, а собеседник твой не искусный оратор. Впрочем, люди никогда не умели подолгу слушать, а сегодня это особенно сложно, оттого что повсюду кричат. Кричат рекламы, огни, машины, предметы, люди. Но проблема наша не в том, что мы оглохли, а в том, что звук собственного голоса по-прежнему кажется нам самой сладкой песней. Посмотри на подростков – это кривое зеркало всех взрослых грехов. И карлик в этом зеркале становится великаном.

Она замолчала и только сопела возмущённо. Для женщины она водила рискованно, быстро и жёстко, так что Озерова укачало. Но и реакция у неё была отменная.