– Нет. Но в то же время и в бедности неохота прозябать. – Слетевшее с языка, это слово прозвучало как-то нелепо и старомодно – я уж стал думать, что оговорился. Но надеялся, конечно, что этого не произошло.

– Финансовые проблемы?

– Нет, я же на бензоколонке зарплату получаю.

– Бешеные деньги.

– Лопатой гребу. Зато у отца эти проблемы в полный рост, а потому и у меня тоже… это как заразная болезнь.

– Я хочу иметь ровно столько денег, чтобы о них не думать.

– Я тоже.

– И работу, которая мне по душе.

– Хочешь прославиться?

– Нет, конечно. То есть против известности я не возражаю, но только если это побочный продукт основной деятельности, а не самоцель. Известность – это большие часы. Кому они нужны? Я хочу заниматься достойным делом. И чтобы у меня были друзья, и любовь, и много секса. Вот. В такой формулировке это все проще простого.

– Понятное дело.

– Нет, серьезно, какие проблемы? У нас с тобой эта цель уже наполовину достигнута.

После этих слов повисла пауза. Мы спокойно говорили обо всем на свете, но только не о будущем. Его скрывал сентябрь, как плотно задернутый занавес. Раздумывая, что ждет нас дальше, я мрачнел, хотя избегать этой темы было нелепо, да и просто трусливо. В юности мы не знали запретных тем. Через несколько минут она набрала полные легкие воздуха и выдохнула:

– Мне кажется, тебе нужно поступать в колледж.

– Нет, я работать пойду.

– Хорошо, но даже если ты завалил экзамены…

– Естественно, завалил.

– Можно где-нибудь перекантоваться, а потом пересдать.

– Ну уж нет.

– Только математику и английский, чтобы потом заниматься чем хочешь.