Однако нет добра без худа, как нет худа без добра. Обрушившаяся внезапно любовь помешала Малышке стать матерью. Она начала было нести яйца и даже некоторое время просидела на них, но дотерпеть до конца все двадцать восемь дней не смогла и сошла раньше. Причиной этому, с одной стороны, были непрерывные ухаживания селезня, с другой — ее собственные еще не восстановившиеся после голодной зимы и болезни силы. Ну и, конечно, главной причиной явились мы, люди, затеявшие ремонт. Вытерпеть шум, стук и непрестанное шастанье туда-сюда десятка парней расшатанные нервы Малышки не могли, и она бросила кладку.

Но это не охладило чувств селезня, и пара осталась вместе.

Между тем Серый Шей и Нюта тоже времени не теряли. Они как двое незнакомцев, вдруг оказавшись в чужой для них толпе, внезапно огляделись по сторонам и, увидав родственную душу, сошлись. Сперва огорченная отставкой Нюта не хотела замечать настойчивых ухаживаний, которыми окружил ее Серый Шей. Животные весьма неохотно идут на контакт с увечными — в дикой природе они, как правило, плохие родители, никудышные охотники и тем более первые кандидаты в жертвы хищников. Кто захочет с такими связываться?

Вот и Нюта поступала, следуя зову природы, пока однажды судьба не улыбнулась Серому Шею. Улыбнулась совершенно по-человечески.

Из-за своих покалеченных лап Серый Шей, конечно, не смог бы нормально потоптать утку. У него просто не было бы достаточной опоры для этого — ведь надо не просто взгромоздиться на спину самке, но и удержаться на ней. Думаю, он уже сделал несколько неудачных попыток. Иначе зачем Нюте встречать все его попытки поухаживать столь агрессивно, вплоть до драки?

Смейтесь, если смешно, но то, что произошло, явно не вписывается в обычную жизнь мускусных уток.

Эти утки вовсе не нуждаются в частом купании, как обычные утки или, например, гуси. Им необязательно регулярно плескаться в воде. В Ермиши, например, они знали лишь питьевую воду да дождевую — в лужах. Здесь, на станции, им время от времени давали расслабиться, позволив поплескаться в неглубокой ванночке. Размерами она как раз подходила им — по длине и по ширине, вмещая мускусную утку целиком. Вся четверка плескалась строго по очереди: сперва селезень номер один (так и оставшийся «селезнем» и не получивший другой клички), затем Малышка, потом, как правило, Нюта. Серый Шей тоже мечтал о купании, но с его обрубками не больно-то поплещешься. Он обычно выжидал, когда уровень воды в ванночке заметно уменьшится, и вставал в ней, брызгая на себя водой. Я ни разу не видела, чтобы он нырял — только хлопал крыльями по воде и мочил голову и частично брюхо.