Эстетически значимы не только внутренние противоречия объекта, но и его противоречивые отношения с внешними предметами, агентами (в том числе соразмерность или несоразмерность объекта условиям субъективного восприятия). Ссылаясь на включённость объекта во множество внешних связей и отношений, эстетики XVIII века вводили даже особое понятие «относительной красоты». Велика роль внешних отношений эстетического объекта в случае возвышенного, при том, что внутренне он может быть (в отличие от прекрасного) даже бесструктурным, бесформенным.

Одним из высших, результативных выражений диалектической природы эстетических феноменов выступает их ценностная поляризованность. Т. е. позитивным эстетическим ценностям противостоят антиценности (прекрасному – безобразное, возвышенному – низменное). Трагическое и комическое, являясь сложными, интегральными, «позитивно-негативными» ценностными образованиями, в определённом отношении также антитетичны друг другу.

Выше отмечалось, что эстетическая чувственность есть чувственность «второго порядка». Говорилось и о том, что она может трактоваться как более содержательно, так и крайне формализованно. Эти моменты подводят нас к представлению о «слоистости» бытия и о том, что сфера эстетических чувств и их объектов составляет некий уровень в их иерархии. Эстетический уровень автономен, но не изолирован от других. Интуитивно ощущается, что он связан с глубинными основами мироздания, и в то же время его местоположение где-то над ними, «выше» их. Подходя к вопросу об эстетической чувственности с этой стороны, мы устанавливаем два существенных момента. Во-первых, эстетическая чувственность так или иначе укоренена в бытии. Во-вторых, в разных философских и эстетических теориях эта реальная укоренённость может изображаться по-разному – то предельно близкой к первоосновам бытия, то максимально удалённой от них. Это – проблема онтологических оснований эстетической чувственности. Последнюю можно рассматривать как нечто уже наличное, как данность, но этого недостаточно. Важно выяснить, на какой бытийной основе возникают эстетические феномены, насколько близко или далеко от неё (основы) они расположены и как с нею связаны.

В качестве онтологической основы эстетических явлений называют: одни – «божественное всеединство», другие – закономерности природы, изучаемые наукой (законы совершенствования, целесообразности и т. п.), и др. Возникновение красоты нередко связывают с такими конкретными предметными свойствами, как пропорция, гармония, отношение «золотого сечения» и т. п. При этом исследователи часто поддаются искушению отождествить уровень сущности, основания с уровнем феноменальным, что, конечно же, неправомерно. Законы совершенствования, целесообразности и т. д., безусловно, лежат в фундаменте эстетической сферы, но связь между ними, с одной стороны, и, скажем, красотой – с другой отнюдь не прямая и однозначная, а сложно опосредованная. В раскрытии всех этих опосредующих звеньев и состоит одна из главных трудностей онтологического ракурса эстетических исследований.